войск на Карпатский фронт для поддержки союзников. Причем этот факт австро-германская служба радиоперехвата успешно использовала: «… русское командование Северо-Западного фронта уже 20 января получило сведения о прибытии германских частей под Мункач. 23 января мы перехватили радиограмму полковника Пустовойтенко, генерал-квартирмейстера 11-й русской армии, следующего содержания: «Разведка убедительно указывает, что два-три баварских корпуса перебрасываются на Карпатский фронт, частично в Буковину, и на Сербский фронт»… заметив переброску, русские были вынуждены перебросить в Карпаты один корпус из 10-й армии, что значительно облегчило планировавшийся разгром этой армии в Мазурском сражении»[51].

Командование Юго-Западного фронта в лице генерала Н. И. Иванова тяготело к мысли о необходимости форсирования Карпат и вторжения в Венгерскую равнину. Увлеченное этой идеей, оно практически оголило от войск свои остальные направления — и, например, на фронте 250 км от перевала Ужок до румынской границы оставило всего 4 пехотные дивизии. К 20 января командование Юго-Западного фронта просило Ставку о спешной присылке подкреплений на участок Самбор — Стрый — Долина — вследствие усиления австрийцев на направлении Ужгород и Мункач и обнаруженного появления немцев в районе последнего. Оголение русскими определенного направления было своевременно замечено австрийцами, и последние начали накапливать свежие силы.

Приблизительно в это же время австрийцам на основании одной русской радиограммы удалось поймать русского агента. Русские позволили упомянуть в радиодепеше некоего С. Бока, назвав его агентом 18-го корпуса. На основании этих данных в районе 7-й армии был арестован Сигизмунд Бок, и М. Ронге оценивал этот арест как «хороший улов».

В данный период активно действовала и русская разведка, но противник все же имел преимущество. По свидетельству М. Ронге: «Наша осведомленность о секретнейших планах русских не могла долго оставаться тайной для них. Разведывательная служба русских также проявляла большую активность… Несмотря на большие расходы и усилия русских, они не знали о нас столько, сколько знали мы и германцы о них… Когда русские догадались, что их радиограммы их предают, они подумали, что мы купили их шифры. Русское шпионоискательство принимало своеобразные формы… Чем хуже было положение русских на фронте, тем чаще и громче раздавался в армии крик: «предательство»[52].

Нива, 1915. № 2

Неудавшаяся попытка двойного охвата русских сил в Польше с ударом на Седлец в рамках Зимних «стратегических Канн» побудила германо-австрийское командование искать новую форму оперативного решения на Востоке. Планирование осуществлялось германцами в тяжелой обстановке русских успехов как на северо-западе, так и на юго-западе Русского фронта и под угрозой близкого краха австро-венгерского союзника. Решить задачу глубокого прорыва Русского фронта была призвана Горлицкая операция 19 апреля — 10 июня 1915 г.

Нива, 1915. № 2

Операция планировалась в строжайшей тайне. С Французского фронта перебрасываются лучшие германские части и соединения (из них была сформирована новая — 11-я армия, которая должна стать тараном в пробивании Русского фронта). Как отмечал русский военный агент во Франции полковник, граф А. А. Игнатьев: «В эти же первые весенние дни произошло… исключительное по важности событие: в первый раз с самого начала войны с Французского фронта исчез германский гвардейский корпус! Это предвещало подготовку крупного наступления немцев на Русском фронте»[53]. Гвардейский корпус являлся элитным ударным соединением, и уже по месту его нахождения мог прогнозироваться крупный удар противника.

Нива, 1915. № 2

На направлении главного удара противник превосходил русских в живой силе почти в 2,5 раза, в 4 раза в легкой и в 40 раз в тяжелой артиллерии, в 2,5 раза в пулеметах. Ситуация усугублялась тем, что если русские имели много второочередных и третьеочередных частей, то немцы перебросили отборные части с запада. Австрийцы также задействовали лучшие соединения. Особенно неблагоприятной для русских была разница в количестве имевшихся артиллерийских боеприпасов. Для введения русских в заблуждение был предпринят ложный железнодорожный маневр, главный удар сопровождался отвлекающими действиями на других участках фронта.

М. Ронге писал: «Мы установили, что 3-я русская армия, против которой должен был направиться удар 11-й и 4-й армий в направлении Тарнова, состояла из 14 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, причем не менее 5 бригад пехоты состояло из ополченцев. В конце апреля 1915 г. было получено около 20 тысяч пополнения. Однако вследствие переброски частей на другие направления силы эти считались русскими недостаточными, о чем мы узнали из русских радиограмм и от своих осведомителей. В данный момент внимание русских было направлено на восточный фланг Карпатского фронта…»[54]

Нива, 1915. № 2

Русская разведка уже за 10 дней до удара знала о готовящемся наступлении. В частности, радиоразведка, обнаружив работу германских радистов, отличавшихся по почерку от австро-венгерских, выявила появление на фронте в апреле 1915 г. новых германских корпусов, переброшенных в Галицию. Так, когда немцы сняли два корпуса из группировки, сосредоточенной против русской 4-й армии на р. Пилица и отправили их к р. Дунаец, где намечался прорыв фронта, вывод этих соединений был обнаружен радиотелеграфистами штаба 4-й армии, которые, благодаря слежке за работой германских радиотелеграфных станций, проследили весь маршрут ушедших корпусов, отмечая пункты их ночлегов вплоть до г. Кельце. Самонадеянные германцы поставили под удар тайну готовящейся операции, не предусмотрев возможности перехвата их радиотелеграмм.

Германские армейские телефоны эпохи Первой мировой войны

Картина была бы иной, если бы эти корпуса прекратили во время похода радиоработу, а на прежних местах расположения установили другие радиостанции, продолжая работать с демонстративными целями.

Но объективно ситуация складывалась крайне неблагоприятно для русских войск.

Оперативно сражение было русскими проиграно, и как писал М. Ронге: «Во время операции под Горлице наша радиослужба опять торжествовала. В особенности много работала радиостанция майора Покорного, непосредственно следовавшая за 11-й армией. Она работала удачно, несмотря на то что иногда ей мешала работа германских радиостанций»[55]. Очередная смена шифров и позывных русским командованием 30 апреля особого результата не дала.

Наиболее знаковыми успехами службы радиоперехвата австро-германцев в период проведения Горлицкой операции были:

1) обнаружение переброски русского 6-го армейского корпуса в Галицию — именно по радиопереговорам было установлено прибытие его частей в Рогатин;

2) установление факта переброски с Кавказа в Галицию дивизии из состава 1-го Кавказского армейского корпуса;

3) раскрытие основных решений русского командования о контрнаступлении против армейской группы Пфланцер-Балтин.

Во время Горлицкой операции, окончившейся отходом русских от Дуная и Карпат к Сану и Днестру, радиоразведка