Закона Природы, он будет неправ. Когда человек теряет присутствие ума, он падает духом и хочет лишь одного — вспомнить то, что знал. Не нового учения он желает, а лишь нового представления прежних фактов. Именно в таком состоянии был Арджуна, когда Кришна дал ему учение Бхагавад-гиты. Таким образом, это было лишь новым приложением истин, уже присутствовавших в Ведах и Упанишадах. Для дурака все книги мира содержат лишь повторение одной и той же азбуки. Он читает и видит лишь те же буквы, от а до я, поскольку не может понять слова, предложения и смысл. Как же такой пандит найдёт какой-нибудь смысл в Бхагавад-гите?

— Пураны, составленные Ведавьясой, содержат много историй различных юг и кальп. В данных историях встречаются имена тех же мудрецов. Как же все эти лица могли жить на протяжении целых юг и кальп? Это показывает, что Ведавьяса всё это сочинил, а выдаёт за реальную историю. Вот ещё один аргумент против Пуран, выдвигаемый данными пандитами.

— Те, чья учёность исчерпывается лишь простой грамотностью, умирают вместе со своими физическими телами. Они не понимают, что жизнь есть и после смерти, Поэтому вместе с их смертью кончается и их логика. Всё это так в силу влияния материалистической философии Чарваки. Научному уму хорошо бы подождать, пока он не осознает, что люди не умирают со смертью тела. В высших областях духовной эволюции есть люди, которые помнят себя и свою работу на протяжении многих рождений и смертей — целые века. Эти адепты именуются «Бессмертными». Их память простирается через рождения и смерти на целые юги. Они всегда заняты непрерывной работой по совершенствованию человечества, а личного времени и личной жизни у них нет. В Ведах и Пуранах говорится о таких людях и подробно описывается их работа. Так под какими же именами их упоминать? У каждого, конечно, есть имя; данное ему родителями в той или иной жизни. Но за сотни жизней у них должны накопиться сотни таких имён. По какому же имени их узнавать? Удобно иметь опознавательное имя, которое бы сохранялось на протяжении всех этих жизней. Это просто вопрос удобства, находящийся в соответствии с традицией Писаний. Все имена риши, встречаемые нами в Ведах, Упанишадах и Пуранах, являются именно такими. Что же говорить о других? Возьмём наш собственный случай. Мы с Дэвапи являемся персонажами Пуран Ведавьясы, а также описаны в Вишну Пуране, составленной Парашарой, отцом Ведавьясы. Когда мы обучались у него, то жили не в тех телах, что сейчас, и всё же помним, что мы те же самые. Это дело опыта, и при помощи теорий и гипотез понять это нельзя. Вскоре ты сам всё узнаешь. Даже в данной жизни в разных местах нас знают под различными именами, в зависимости от выполняемых нами задач. Здесь я Мару, а в Двараке — Мадхуврата. Дэвапи известен в Двараке под именем Сатаника. Всегда есть люди, которые не верят в это и поступают низко. Они создают мысли, смущающие невинные умы, и своей логикой совершают чёрную ма гию. Для спасения душ от данной чёрной магии и для того, чтобы человечество могло достичь более высоких ступеней духовной эволюции, у Природы есть белая магия, дающая души, помнящие себя на протяжении веков и эпох. Музыка флейты Господа и есть та божественная магия, что приводит все вещи в безупречный порядок.

— Этой ночью я собираюсь ощутить музыку Господа, и всё это благодаря вашей милости и милости моего почтенного учителя Дэвапи. Я чувствую благословение. Возможность слушать музыку Господа — результат благих деяний души на протяжении многих жизней. Так говорит в своих писаниях Ведавьяса. С тех пор, как я прочёл эти строки Ведавьясы, мой ум начал интересоваться данным опытом и стремиться к нему. Если говорить языком Ведавьясы, он стал подобен гопи — пастушке, сходящей с ума по Господу. Но я опасаюсь, что в таком любопытстве ничего хорошего нет. Мой учитель как-то сказал, что любопытство является препятствием в йоге, потому я постарался нейтрализовать своё любопытство и ожидать без всякого предвкушения. Мне удалось преодолеть эту слабость — желание заглянуть в будущее, однако потом мой Учитель предписал мне спать днём, а это определённо против правил йоги. Поскольку мой гуру допустил, чтобы я преступил одно правило, я начал преступать и другое — начал развивать любопытство и стремление услышать музыку Господа. Изо дня в день оно росло столь сильно, что сегодня мне приснилось, будто я слушаю музыку флейты. Внезапно я проснулся.

— Кто знает истину, мой мальчик? Вполне возможно, что ты мог настроиться на музыку Господа путём телепатии. Он регулярно играет на своей флейте в Двараке, а расстояние — не препятствие для милости Господа, — ответил Мару. — Теперь Парашара поручил нам находиться в пещерных обителях Калапы и Шамбалы и постоянно проводить там ритуалы белой магии. И всё же мы стараемся выкроить время, чтобы ускользнуть в Двараку во время полнолуний Вайшакха и Картика[4] и пережить там музыку Господа. Мы всегда испрашиваем у него разрешения на данные дни. Конечно, это любопытство. Но что говорить о нас, когда и сам Майтрея, который стоит сразу за Господом, здесь вовсе не исключение. Как только выпадает случай, он всегда старается получить позволение ускользнуть в Двараку. Не знаю, не перейду ли я пределы дозволенного, сказав, что наш владыка Майтрея снова и снова старается найти какое-нибудь дело в Двараке, чтобы оказаться в присутствии Господа? Но нам уже пора отправляться. Ты уже приготовил кольцо?

— Да, я готов, — ответил Джвала Кхула.

— Не снимай его нигде. В Двараке нам придётся повсюду йдти через толпы, и мы должны быть невидимыми, иначе не сможем получить удовольствие от близости Господа.

ГЛАВА 14

Будто пастушка Вриндавана, одетая во всё белое, обрызгала мелкими каплями молока всё синее пространство неба — таково было великолепие Двараки, залитой лунным светом. Всё население города купалось в лунном свете. Жители были подобны ангелам и феям, а их глаза полны ожидания. Снопы света от иллюминации рассеивали серебряно-золотистые лучики, слепящие глаза людей. Мощные звуки трубящих раковин разносились в пространстве, создавая пучки вибраций, которые ещё долго оставались там в виде таких же раковин. Тысячи лиц отражались на выпуклой поверхности каждого из куполов, и среди них был Кришна. Вся сцена воспринималась, как полное внутреннее отражение в глазах наблюдателей. Каждый