Шрифт:
Закладка:
Кинематографисты тоже вносили посильную лепту в дело создания высоконравственных произведений. Не был исключением и Ромм. Что бы ни делал Михаил Ильич, «пепел Клааса» стучал в его сердце. Просто в разные эпохи плоды его размышлений проявлялись по-разному. Да, в годы Большого террора им создан «Ленин в 1918 году». Разумеется, в фильме Ромм идеализировал и Ленина, и тем более Сталина. При этом прекрасно сознавая, что с таким творческим «багажом» к нему намертво приклеится ярлык сталиниста. Все же он делал эти фильмы в надежде на думающих зрителей, способных в случае чего понять и простить за временные компромиссы, на которые приходится идти ради самосохранения.
Михаила Ильича удивляла способность некоторых зрителей принимать происходящее на экране за чистую монету.
Во время съемок «Ленина в 1918 году» произошел такой случай. Снимали на натуре. В момент какого-то затишья, когда операторы готовили аппаратуру, неожиданно к Михаилу Ильичу подошли два штукатура и спросили, показывая на сидящего неподалеку Охлопкова:
— Скажите, это товарищ Василий?
— Да.
— Можно нам с ним познакомиться?
— Пожалуйста. Пойдемте, его настоящее имя Николай Павлович.
Ромм подвел штукатуров к артисту, представил. Они говорят:
— Мы очень хотели с вами познакомиться. Мы хотим выдвинуть вашу кандидатуру в депутаты Верховного Совета.
Охлопков смутился:
— За какие вдруг заслуги?
— Ну как же! Ведь вы спасли жизнь товарища Ленина.
Еще режиссеру запомнилась беседа с водителем. Однажды Ромм ехал в такси по Арбату и, проезжая мимо театра Вахтангова, заметил вышедшего оттуда Щукина. Он пригласил артиста в машину, довез его до дома в Большом Левшинском, высадил и поехал дальше к себе, на Полянку.
Таксист, слышавший их разговор, спросил:
— Скажите, пожалуйста, это товарищ Щукин, который сыграл Ленина?
— Да.
— И вы с ним сотрудничаете?
— Я режиссер этого фильма.
— Ну, до чего же хорошо вы подобрали артиста! Голос прямо как у Владимира Ильича.
— Разве вы слышали Ленина?
— Нет, живого не слышал. Я слышал его в картине «Ленин в Октябре».
Если же говорить о том, как советские зрители близко к сердцу принимали все неприятности, выпавшие на долю вождя, тут уместно вспомнить про Наталью Эфрон.
В фильме «Ленин в 1918 году» эта талантливая артистка Камерного театра, кстати, троюродная сестра мужа Марины Цветаевой Сергея Эфрона, исполнила роль Фанни Каплан — террористки, стрелявшей в вождя и ранившей его.
М. И. Ромм и Б. В. Щукин на съемках фильма «Ленин в 1918 году»
1939
[РГАЛИ. Ф. 844. Оп. 2. Д. 3. Л. 1]
Подлинная история этого эпизода художественного фильма хорошо известна. Здесь она подробно показывается. 30 августа, после выступления перед рабочими на заводе Михельсона, председатель Совнаркома направляется по заводскому двору к автомобилю, оживленно беседуя с провожающими его людьми. Потом все разговаривают, остановившись. В это время притаившаяся за машиной Каплан, с перекошенным от ненависти лицом, подходит сзади к Ильичу, трижды стреляет в спину, после чего, бросив пистолет, убегает. Только скрыться преступнице не удалось — ее тут же схватили и сильно избили. (На самом деле Каплан задержали через несколько часов после покушения.) По сценарию следовало только задержать. Однако участники массовки, начисто забыв, что перед ними артистка, были явно настроены устроить самосуд — они избили «белогвардейскую сволочь», наставили Наталье Григорьевне синяков и шишек, выбили несколько зубов… Позже актриса признавалась, что в какой-то момент ей по-настоящему стало страшно за свою жизнь.
М. И. Ромм и Б. В. Щукин на съемках фильма «Ленин в 1918 году»
1939
[ГЦМК КП-1925/2]
Печальный инцидент произошел несмотря на то, что Михаил Ильич предвидел подобное развитие событий. Для этого он заранее подобрал группу мужчин покрепче, которые должны были первыми подбежать к стрелявшей эсерке, чтобы оградить ее от разъяренной толпы. В результате охранников тоже поколотили.
Когда же фильм вышел на экраны, исполнительница роли Фанни Каплан вновь почувствовала изнанку популярности: прохожие на улице узнавали ее, осыпали проклятиями, мальчишки бросались камнями, норовили ударить. Не говоря уже о том, что талантливую актрису перестали приглашать сниматься в кино. Режиссеров можно понять — зачем брать такую исполнительницу, при появлении которой на экране зрители будут злиться и чертыхаться?!
В отличие от Эфрон, исполнитель роли Сталина Геловани находился «в полном шоколаде». В киношных кругах ходила байка, будто однажды Михаил Георгиевич попросил организаторов картины, чтобы ему разрешили пожить на даче Сталина у озера Рица. Когда экзотическая просьба дошла до вождя, тот поинтересовался, для чего артисту это понадобилось. Объяснили: «Хочет максимально вжиться в ваш образ». «Тогда пусть начнет с Туруханской ссылки», — последовал совет.
Устоялось мнение, будто частый исполнитель роли Иосифа Виссарионовича в кино никогда не общался со своей «моделью». Оказывается, один случай все-таки был. О нем Спешнев рассказывает со слов режиссера Чиаурели, у которого Геловани к тому времени снялся в фильмах «Великое зарево» и «Клятва».
Однажды Сталин сам выразил желание познакомиться с артистом, часто играющим его. Геловани тогда уже жил в Москве, куда переехал из Тбилиси в 1942 году. Тут же через Чиаурели ему позвонили, прислали машину и привезли его на ближнюю дачу, где в тот вечер собралось много гостей. Иосиф Виссарионович любезно встретил артиста, усадил за стол напротив себя, начал беседовать.
Из-за этой неожиданной поездки Геловани, безусловно, переволновался. Вокруг лощеная публика, сплошь тузы и шишки, сам вождь наливает ему вино и водку. Сначала оробевший, подвыпив, Михаил Георгиевич расхрабрился, принялся говорить какие-то неуместные тосты, молоть сущую чепуху. Сталин разочаровался в нем как в человеке и больше в гости не приглашал. (Символично, что Геловани умер в день рождения Сталина — 21 декабря 1956 года.)
Да, много событий связано со съемками фильма «Ленин в 1918 году». Это сейчас на него смотрят как на курьез. А раньше смотрели как на икону, с придыханием, носились с ним, как с писаной торбой. И хвалили его на все лады, и награждали. И продолжали курить фимиам до 1956 года, до того времени, когда Хрущев выступил на ХХ съезде КПСС с докладом о культе личности Сталина и его последствиях. Тут-то пришлось режиссеру вернуться к своему старому детищу и даровать фильму новую жизнь.
Когда стало возможно, обвинители всех мастей со всей мощью обрушились на Ромма: и карьерист, и сталинист, и конъюнктурщик. В стране террор — возмущались хулители режиссера — а он, знай себе, получает одну Сталинскую премию за другой и вдобавок прославляет до небес
