совершенства верховного величия Господня. И сия песнь ангельская стала непрестанною её молитвою, единственным предметом мыслей во всю жизнь её. Пробудившись от сна, она приветствовала своего небесного друга и начинала повторять с ним свою молитву, которую твердила в продолжение дня, когда училась или трудилась, или после трудов отдыхала. Кто может описать спокойствие души её, чистоту её сердца, обилие благословений, истекавших из недр Божества в её душу? Во время молитвы лицо её уподоблялось лицу Ангела. Часто она являлась в храме, где Иисус Христос утвердил Свою обитель, – являлась в глубоком благоговейном размышлении, открывавшем в ней высокие мысли о Божием величии. Ангел Хранитель всегда сопутствовал ей, когда она посещала храмы Божии. Чтобы не потерять ни одной минуты из своей жизни, она, и отходя ко сну, молила своего Ангела приносить за неё Господу Богу достодолжное поклонение, пока она будет покоиться. Вся жизнь её была святая, ангельская. Кто не станет удивляться такой глубокой мудрости, такой невинности и простоте жизни? Почему же не последовать сему примеру? Человек малодушный! Пробудись от усыпления, оживи своё сердце порывом благочестия. Можешь ли ты почитать невозможным для себя то, что мог сделать твой ближний? Ободрись сердцем, уповай твёрдо на благодать Божию и моли́ твоего Ангела о помощи и заступничестве:

Молитва

О святой Ангел, хода́тай мой пред престолом Господа Иисуса Христа! Вдохни в моё сердце чувства приятные тебе; пусть воля моя, подобно твоей, покорится воле Божией; да будет верхом всех желаний моих желание обрести покой в Господе моём; пусть сердце моё ищет себе покоя в Нём одном! Он один есть истинная отрада и утешение его. Без Него всё тяготит, всё тревожит. Пусть будет моей отрадою во всё время жизни моей та мысль, что ты вместе со мной прославляешь имя Божие и непрестанно воспеваешь: Свят, Свят, Свят Господь. Сия песнь моего сердца да будет благоугодна Богу, да удостоит Он меня Своей благодати и да введёт меня в сонм избранных Его.

         ​ Девятнадцатый день

Если бы Ангела Хранителя надлежало представить в каком-нибудь чувственном виде, то можно было бы уподобить его горящему пламени; ибо сей блаженный Дух горит пламенем божественной любви. Но увы! Ангел Божий охраняет нас, а наше сердце холодно, не чувствует пламенеющей любви его. Если бы мы любили, то не согрешали бы и почитали бы за счастье исполнять святой закон. Кто любит, тот не медлит на пути заповедей Господних, но поспешно идёт вперёд. Не те же ли и наши побуждения любить Бога, какими движется наш Ангел? Неужели Бог в отношении к нам менее совершенен, менее достоин любви? Какое несчастье! Какая хула против Бога! Отец Небесный для Ангелов ли предал Сына Своего? Для Ангелов ли Сын Божий пострадал и умер? Господь возлюбил нас любовью великою; но возлюбил так, как может любить беспредельно, вечной Своей любовью. Он умер, чтобы очистить грехи наши; Он воскрес, чтобы обновить существо наше; а сердце наше холодно и не имеет любви к Нему. Всё побуждает нас любить Его. Любовь есть верховный закон для существа разумного. Любовь объемлет и небо, и землю. Присущий тебе Ангел Хранитель есть пример пред тобой; он желает, чтобы любовь твоя равнялась его любви. Любовь Божия осыпает тебя бесчисленными благодеяниями; она питает тебя Телом Христовым; благодать Божия изливается непрестанно, как доказательство любви Господней к тебе. Предадимся же Ему всем сердцем и всем помышлением нашим. Искореним безумную и преступную любовь к самим себе. Воспламеним в сердцах наших огонь божественный, соединим чувства наши с горячею молитвою нашего Ангела Хранителя. Пусть его любовь оживит и воспламенит нас. Возлюбим Бога чистым сердцем для Самого Его; возлюбим Его, чтобы с усердием и точностью исполнять пресвятую волю Его; возлюбим Его одного; перестанем любить самих себя: станем любить ближних наших не иначе, как в Боге и для Бога; станем молить Ангела Хранителя:

Молитва

Благословляю тебя, святой Ангел!

Благословляю тебя, пламенеющего любовью к Всевышнему!

Благословляю тебя, озарённого лучами божественного света!

Благословляю тебя, непрестанно славословящего совершенства Предвечного!

Благословляю тебя, созерцающего раны Христовы с глубоким благоговением!

Благословляю тебя, благоговеющего перед величием Богородицы и Приснодевы Марии!

Благословляю тебя, соединившегося горячайшею любовью со всеми избранными Божиими!

Благословляю тебя, являющего свою ко мне любовь!

Благословляю тебя, единственное моё упование после Бога, единственное моё утешение в сей юдоли сетования и плача.

Вдохни в моё сердце, Ангел мой, хоть несколько искр той любви, которой ты пламенеешь, и будь благословен вовеки.

         ​ Двадцатый день

С какою радостью Ангел Хранитель сопровождает тебя в Святую Церковь, в которую ты идёшь поклониться твоему Спасителю! Это таинственное место исполнено величия Божия: это дом Божий и врата в Небо. Предводимый твоим Ангелом, ты идёшь присоединиться к лику Духов блаженных и с ними предстать перед Иисусом Христом, Которому поклоняются Ангелы, Архангелы, Херувимы, Серафимы, Нача́ла, Власти и Престолы, и твой голос соединить с их голосами, воспевая песнь: Свят, Свят, Свят Господь. Такое учение Церкви, учение утешительное и высокое! Что же говорит тебе вера? Она показывает тебе Иисуса на жертвеннике, как Агнца, закаляемого перед престолом Отца; показывает кровь, текущую из достопоклоняемых ран Его, показывает Ангелов, окропляющих ею народы христианские, как росою животворящею. Сия мысль приводила в восторг святого Иоанна Златоуста; она должна воспламенить и твоё сердце. Иди к Иисусу Христу, иди к Божественной жертве вместе с твоим Ангелом Хранителем; молись с ним достопоклоняемой жертве; пусть Ангел твой соберёт тебе там богатые дары благословения Божия. Сердце твоё, без сомнения, почувствует живейшую радость, молясь в храме перед престолом Небесного Отца, окружённого ликами Своих Ангелов, и занимая место между блаженными обитателями Неба. Не есть ли это уже залог и начало вечного твоего блаженства? Пусть расторгается и падёт завеса земного твоего существа и перед тобой откроется рай небесный, во всей его славе и со всем его блаженством. Но сей светозарный вид закрывается от тебя тёмным покровом плоти, и только очами веры созерцает его благочестивая душа, углубившаяся в благоговейное размышление, свойственное Ангелам. Но что я говорю? И благоговейного размышления недостаточно; душа наша должна быть проникнута благоговейным трепетом. Как! Ангелы трепещут и закрывают лица свои перед Царём славы, а человек, грешник, прах и пепел, неужели дерзнёт гордо подымать главу и в надменной гордости безмолвствовать на молитве? Неужели в груди