Впрочем, весь свирепый набор латиноса был Сане примерно той же значимости, что мертвому припарка. Натиск вмиг ушел в никуда — то есть, Саня сразу же заблокировал его клинчем, жестко прихватил за локти. Атака у Рикардоса была хорошо видимой, что хотел амиго было легко предугадать, да и превосходство в массе у Пельменя имелась, этого не отнять. Даже ухмылочка на лице проскочила на миг: знай наших! Владеем тактическими хитростями.

И следом Саня взял и весом своим нехилым на тушку латиноса навалился, чтобы скорее его измотать. Пуэрториканец бешено задергался, как бешеная собака, впустую тратя силы, хотя рефери, конечно, ринулся разнимать бойцов, когда этот Рикардо попытался Пельменя, словно бык взять на рога, чтобы с себя стряхнуть. Саня то знал, что делать, как со всей теплотой в клинче встречать.

— Брейк! Брейк!

Вышло это у него так: «Брик! Брик!».

Разошлись.

Дабы у рефери вопросов не возникло, Саня даже руки расставил, продолжая на соперника давить массой.

— Брейк, маза фака!

Рефери вклинился между бойцами. Растащил. На Саню посмотрел, пальцем погрозив, что-то сказал — хрен пойми что, правда, но видать запрещал наваливаться. Повернулся к Рикардо, показал, чтобы тот с низко опущенной головой не пер вперед. Накомандовавшись, отошел:

— Бокс!

Саня мигом сунул в пятак Рикардо джебом, и тут же ловко ушел от убойного правого хука. Не назад, а с помощью короткого бокового шага.

Мозг бешено работал — Саня успешно уклонялся, отбивал удары, от которых ныли руки, отвечал легкими контратаками, а мысли сверкали молниями — стремительный анализ, подогретый реальной возможностью отхватить вспышку в башке, за которой наркоз нокаута, а на жопу сейчас совсем не вариант садится.

Преимущество в росте не давало Пельменю преимущества в дистанции: у этого латиноса были чудовищно длинный рич, по-русски говоря руки как у обезьяны. Ими он легко доставал куда более рослого противника, другое дело, что защищаться Саня умел, удары видел за километр и реагировал соответствующе. Да и откровенно средненький уровень Рикардо не позволял ему пробить оборону русского бойца. Но что левой, что правой он бил так, что казалось, тебя лупит экскаватор. Есть такие бойцы, которые не хватают с неба звезд, а разрушительная мощь у них даже боже.

Молниеносный анализ привел к мысли о том, что тянуть нечего. Вряд ли соперник выдохнется за четыре раунда, и стартовый спурт скорее связан с полным отсутствием понимания боя, а не с проблемами дыхалки. А если взглянуть на плечи латиноса и объем грудной клетки, то объем легких у Рикардо — впечатляет. Одновременно, схватить случайную плюху от пуэрориканца — больше, чем реально. Правду говорят: у панчера всегда есть шанс в бою с более классным противником. Может попасть? Да запросто! И вот боксер топ-класса грустит на канвасе, а середнячок-панчер празднует победу. Пельмень то тоже не Мухаммад Али…

Саня не собирался оказаться в позе проигравшего, и мысль, летящая со скоростью света, уже оформилась в план действий.

Конечно, в защите метиса было полно дыр. Точнее говоря, у него там был натуральный проходной двор. Единственной защитой было яростное нападение, лишавшее противника всякой инициативы. Это вполне прокатывало на уровне таких вот спаррингов в клубе, может быть, на городских состязаниях, где полно неумех и начинающих. Но вот с таким бойцом как Пельмень, это не взлетело. Очень похоже, Рикардо это уже сам понял, но упорно долбил все те же хуки и свинги, от которых Саня пока уходил или отбивался. И примерялся — как бы приложить островитянина простой, но эффективной комбинацией. Но уже конец раунда, устал… нет! Можно открыться и кукушка в ответ прилетит.

Пельмень мудро рассудил: надо взять минуту передышки, будет лучше. Он даже начал потихоньку маневрировать к своему углу, чтобы хоть три секунды, да выиграть. И верно рассчитал: когда гонг грянул, Пельменю осталось разве что опуститься на табурет, а Рикардо чапать к себе через весь ринг. Конечно, при его дыхалке это не такая уж проблема, но все же крохотный плюс в копилку Саши. Но прежде на самой ленточке раунда Саня резко контратаковал несколькими тяжелыми ударами по корпусу. Вряд ли кто-то считал в спарринге очки, но такая тактика называлась «кражей раундов», чтобы забрать концовку и произвести положительное впечатление на судей.

Джонни засуетился, яростно завертел полотенцем:

— Саша, дыши! Глобус!

Саня смекнул, что его секундант хотел сказать «глубже», но от волнения попутал слова. Кивнул в ответ. Да он так и дышал, как заводской компрессор, работал легкими по максимуму, насыщал кровь кислородом.

Джонни не боялся громко тараторить по-русски, один черт никто ничего не поймет. Правда, речь его от возбуждения стала совсем условной, но это и неважно.

— Саша, джеб! Он рука внизко! Ты видаль? Джеб сильно! Тряснуть! Он сразу руки бросит, и ты сразу кросс! И лефт хук. Пауэр! А там все само пойдьет!

«Пробей ему сильный джеб, чтобы встряхнуть, и он невольно опустит руки. И тут же надо засадить правый кросс и левый хук, при этом, конечно, вложиться всей массой, тогда он должен посыпаться. А дальше энергично добивай!» — несложно перевел Пельмень, хотя и слушал признаться в пол уха.

Да уж, котелок у Джонни варит неплохо, дело знает и гавно не советует. Саня кивнул.

— Пора! — Джонни убрал полотенце, хлопнул по плечу одной рукой, другой всовывая капу.

Пельмень встал, покосился на других стоявших вокруг ринга персонажей из зала. Судя по их отреченным рожам, происходящим на ринге они были не впечатлены. Понятно, что публика здесь была изысканная, а Сане как раз и надо было впечатление производить.

Ну, брат! — сказал он себе, хотя мог бы не говорить. — Пора заканчивать. Он ощутил ту самую лихую легкость, при которой мир послушно прогибается под тебя. Пел тут один товарищ про изменчивый мир, который однажды под нас прогнется. Пельмень же отнюдь был не прочь прогнуть свой мир прямо сейчас. Для чего, всего то на всего, требовалось уронить Рикардо. Лично к нему вопросов никаких нет, но прогинаться ему вслед за миром таки придется.

Да уж, попал под раздачу, подумал Саня, массируя нос перчаткой и дожидаясь, когда начнется второй раунд. Ну да ладно, братан, работа у тебя такая по башке получать.

— Бокс! — объявил судья, убедившись, что оба бойца на ногах и готовы продолжать.

Рикардо решил своей дури не изменять, поэтому бросился вперед с той же яростью и силой. А че, то немногое, что он умел делать на ринге, он делал исправно. Только на сей раз Пельмень не дал ему такого шанса.

Он сразу же вломил джебом, как выстрелил. Голова Рикардо сильно мотнулась назад. Конечно, череп у него чугунный, но и удар у Сани пушечный. Латиноса мотнуло, руки невольно опустились, и он тут же получил от противника прямой кросс правой.

Вот тут, видать, ему уже стало мутновато и чуть потерянно. Защиты у него в принципе не было, что сейчас только подтвердилось. Поэтому, прекратив напор, он стал мишенью для акта первобытного насилия. Левый хук встряхнул ему лампочку, а мгновенный апперкот правой перевернул небо и землю.

Все-таки башка у Рикардо была если не чугунная, то гранитная. Он и от всех этих подарков не вырубился совсем, хотя, конечно, перестал понимать, где верх, где низ, и на каком свете он находится. Рухнув на канвас, сделал судорожную попытку встать, и это почти получилось, однако ноги не держали, разъезжались, и, привстав, он вновь завалился вперед и вправо.

— Стоп! Стоп! — решительно замахал руками тренер-рефери.

Саня испытал чудовищное облегчение. Он сдал первый экзамен здесь! Сдал!.. Интересно, как там рожи зрителей поживают — сами е просили ярчить.

…Наверное, нервное напряжение все же оказалось очень сильным. Потом Саня толком не мог вспомнить, что было после этого боя в клубе. А ведь было что-то — темнокожие парни обступили русского коллегу, теперь уже с уважением и с улыбочками. Они от всей души, что-то с дружелюбным напором говорили. Джонни успевал переводить с пятого на десятое… Пельмень невпопад кивал — ага, ага, вышло действительно зашибись. Но то ли будет еще.

Пришедший в себя Рикардо тут тоже очутился, также по-приятельски скалился без всяких обид. И в параллель с остальными что-то очень живо и громко