скрываешь, и вы затеяли с Сабуровым какую-то хреновину.

— Соловьева, что за новости? Ты почему не веришь своему будущему мужу? — грозно спросил я.

— Соловьева, карамба! — сказал Тосик.

— Наверное потому, что мой будущий муж часто мне врет?

— Я бы сказал чуть иначе — просто не все говорит, это ведь разные вещи.

— Ладно, — она махнула рукой, тебе пора. — Опоздаешь на самолет.

— Ну, времени у меня и вправду немного, но кое-что мы еще сделать успеем, — сказал я, затем посмотрел на зрителей и указал на дверь. — Так, Тосик, Шушик — оба на выход и побыстрее!

* * *

Резиденция Селим-паши располагалась на озере Ван. Именно поэтому Сабуров сказал брать билет до одноименного аэропорта.

Дмитрий Федорович встретил меня лично. Селим-паша выделил для этих целей машину и водителя.

После коротких приветствий мы уселись в комфортабельный лимузин и поехали в резиденцию его друга.

По дороге практически не разговаривали. Князь-дракон лишь справился насчет моего плеча, выслушал невеселую историю про потерю сознания в кубе, помрачнел, но ничего не сказал.

Так мы и молчали до самого приезда на место назначения. Он о чем-то размышлял, а я любовался окружающими видами. Посмотреть и в самом деле было на что. Красивое озеро. Байкал, само собой, красивее в несколько раз, но это тоже ничего.

Водитель турок то и дело поглядывал на меня в зеркало заднего вида с гордым видом, наблюдая за моей реакцией. Судя по всему, он ждал от меня, что я хотя бы раз упаду в обморок от восхищения, но не случилось.

Лишь в конце нашего пути Сабуров улыбнулся и кивнул в сторону турка:

— Ну ладно, уважь человека, видишь, как на тебя смотрит. Скажи, как тебе нравится местная природа. Между прочим, он по пути сюда сообщил мне, что собирается рассказывать тебе историю этого места, но я запретил — сказал ты устанешь с дороги.

— Так и есть, Дмитрий Федорович, мне нравится любоваться красотами в тишине, — ответил я, затем наклонился чуть вперед и несильно постучал по водительскому сидению. — У вас просто удивительное озеро. Судя по вашему лицу, вы им очень гордитесь?

— Оно самое прекрасное в мире! — гордо сообщил он. — Таких больше нет! Самое чистое! Самое большое! Самое теплое!

Я невольно улыбнулся — мне нравится, когда люди с любовью рассказывают о тех местах, в которых живут. Даже если они не отличаются какими-то редкими красотами.

— Вам стоит им гордиться, — кивнул я.

— Между прочим, в нашем озере водится самое большое подводное чудовище в мире, — понизив голос сообщил он. — Эти напыщенные дураки в Британской империи говорят, что в их луже, называемой Лох-Несс, тоже плавает какая-то медуза, которую они называют чудовищем… Но, вы же понимаете, что это ерунда?

— Разумеется, — не стал спорить я, услышав, что дело касается англичан. — Эти ребята полные отморозки, я с вами абсолютно согласен.

Услышав слова поддержки, турок расплылся в счастливой благодарной улыбке, которая была с ним до самого конца нашего пути.

Впрочем, ехать нам оставалось всего ничего, через четверть часа мы уже были на месте.

Резиденция Селим-паши расположилась в довольно интересном месте — на большом полуострове со скалистыми берегами и отличным видом на заснеженные горы.

Похоже этот парень предпочитает вести такой же уединенный образ жизни, как и Сабуров, не зря Василиса говорила, что он похож на него. Видимо, так и есть.

Я был уверен, что человек, который вышел нас встречать, и был Селим-пашой. Они были даже примерно одного возраста с князем-драконом — около сорока пяти.

Хотя вот по сложению они были в корне не похожи друг на друга. Высокий, могучий, статный Дмитрий Федорович и наоборот, худой как жердь, невысокий, сгорбленный турок. Глядя на него, можно было бы подумать, что он чем-то болен, до того хреново он выглядел.

Но вот как только он начинал двигаться, это впечатление сразу исчезало. Несмотря ни на что, двигался он легко, свободно, хотя вот походка была немного странной из-за осанки.

Ну а еще выражение лица необычное… Селим-паша будто все время скалился. Вот именно так. Улыбкой назвать это было сложно, а оскалом — то что нужно.

При всем при этом я не могу сказать, что он мне показался неприятным. Своеобразным? Однозначно. Похожим на шакала, который все время посмеивается над чем-то понятным только ему самому? Тоже — да. Но и все на этом.

Интересный турок, что еще сказать.

Селим-паша был не один, рядом с ним стояла молодая девушка. Судя по осанке и манере держаться, это была его дочь.

Вот если отец у меня неприятных чувств не вызывал, то девушка как раз наоборот. Глядя на нее становится как-то тоскливо и неуютно. А когда наши взгляды однажды встретились, у меня кольнуло плечо и возникло странное ощущение… Примерно такое же возникает, когда заглядываешь в глубокий колодец.

Ну и поведением эта странная особа немного удивила. Даже не поздоровалась. Молча постояла с отцом, но как только мы с Сабуровым пошли в их сторону, просто ушла.

— Рад приветствовать вас в моем доме, граф, хи-хи-хи… — кивнул мне Селим-паша и я понял, что к этому его постоянному хихиканью мне, конечно, придется привыкать. — Прошу в дом, прошу, хи-хи-хи…

Самое интересное, что все это время Дмитрий Федорович, глядя на меня тоже посмеивался. Такое ощущение, что ему доставляло удовольствие то, что я чувствую себя не в своей тарелке.

В какой-то момент я не выдержал и прямо спросил у него какого черта он все время улыбается, но князь-дракон решил не удостаивать меня ответом. Гад такой.

Турок провел нас по дому, который напоминал небольшой дворец, выстроенный на старый восточный манер, и в конце концов мы очутились в уютной, полностью застеленной коврами комнате.

В ее центре стоял накрытый стол, а откуда-то сверху лилась нежная мелодия. Думаю, не ошибусь, если скажу, что на инструментах играли вживую, вот только все здесь сделано было так, чтобы музыкантов мы не видели.

Только сейчас я понял, как сильно хотел есть. Из-за разговоров с Василисой, перед вылетом я толком не пообедал. Про то, что съел в самолете, тоже успел забыть — слишком много времени ушло на дорогу во дворец Селим-паши.

Так что, обилие блюд, которыми нас собирались угощать, оказалось как нельзя кстати. Да и турок был вполне себе с понятием, сразу видно, что успел пожить на этом свете и понимал, как нужно правильно гостей встречать.

Поэтому прежде всего мы очень плотно поужинали и только потом перешли к разговору. Причем в первой его половине я практически не участвовал. Так, разве что время от времени добавлял какую-нибудь деталь. В остальном говорил по большей части Сабуров.

Он пересказал мою историю с потерей сознания, во время которой турок то и дело посматривал на меня. Ну и в конце концов князь-дракон задал ему тот самый вопрос, ради которого я и приехал сюда.

— Ты увидел его, Селим-паша, что скажешь теперь? — спросил он. — Выдержит он, как ты думаешь?

— Нужно посоветоваться с Диларой, хи-хи-хи… — ответил турок и вытер рот тыльной стороной ладони. — По мне так должен. Только не сегодня, хи-хи-хи…

— Уверен? — нахмурился Дмитрий Федорович. — С каждой минутой он становится слабее. Завтра проклятие сожрет немного больше, это дополнительный риск…

— Риск, это проводить обряд на нем, когда он не отдохнул, хи-хи-хи… — Селим-паша посмотрел на Сабурова. — Умрет, что делать будешь? В Османской империи жить останешься? Завтра, хи-хи-хи…

Вот не могу сказать, что у меня приподнялось настроение от мысли, что завтра меня ждет обряд, от которого можно умереть.

— О чем разговор? — спросил я у князя-дракона. — Я так понимаю, обо мне?

— Вот за что ты мне сразу понравился, Владимир Михайлович, так это за сообразительность! — усмехнулся он. — Ну конечно о тебе, иначе зачем бы я тебя сюда звал, да и сам торчал здесь уже целых три дня?

— В чем он будет заключаться?

— Этого я не знаю, — покачал головой Дмитрий Федорович и махнул в сторону турка. — И у него можешь не спрашивать — не расскажет.

— Здорово, конечно, — хмыкнул я. — Но умереть от него, получается, можно?

— Вот это запросто, — кивнул Сабуров и развел руками. — Впрочем, на твоем месте я бы не особо беспокоился по этому поводу.

— Что так?

— Ну сам подумай, если не провести обряд, то рано или поздно ты в любом случае умрешь, а так у тебя отличные шансы выжить.

— Отличные, это какие?

— Примерно пятьдесят на пятьдесят, хи-хи-хи…

Ага, и в самом деле