Шрифт:
Закладка:
Сейчас касты отменены Конституцией, кастовая дискриминация запрещена законом и карается как уголовное преступление, а графа «кастовая принадлежность» отсутствует при переписях населения, проводимых каждые десять лет. Но, тем не менее, проявление кастовых чувств заметно даже в городах: невозможно законодательно отменить то, что складывалось тысячелетиями и стало частью национального самосознания. А о деревнях и говорить нечего: там позиции касты по-прежнему сильны.
Вновь прибывшего в первую очередь спросят о его касте: именно эта информация считается самой важной для суждений о занятиях человека, его образе жизни, еде и т. п. От этого же будет зависеть и отношение к нему со стороны других людей.
Скрыть свою кастовую принадлежность невозможно: се легко определить хотя бы по фамилии человека, в качестве которой употребляется, как правило, старое кастовое самоназвание. Характер одежды и способ ее ношения, тип украшений или их отсутствие, знак, нарисованный на лбу, обстановка в доме и многое другое — все определяет каста. Касты существуют уже не одно тысячелетие, идеальным образом соединяя жесткость и гибкость, примиряя непримиримое и игнорируя то, что замечать не хочется и, пожалуй, не нужно для сохранения душевного спокойствия.
Не стоит тешить себя иллюзией, будто можно легко и быстро разобраться в том, что такое каста. В этом древнейшем и священнейшем социальном институте сложностей и парадоксов не меньше, чем в самом индуизме, который пропитывает все правила и запреты касты и дает им жизнь, как сок дереву.
Впрочем, соотношение касты и индуизма — тоже вопрос дискуссионный. Ученые на Западе и сами индийцы спорят, является ли каста порождением религии или обязана своим возникновением экономическим и социальным факторам. Один из великих реформаторов индуизма, Свами Вивекананда, писал: «Начиная с Будды и кончая Рам Мохан Раем, каждый ошибался, считая касту религиозным институтом… Несмотря на уверения священников, каста представляет собой устоявшийся социальный институт, который сыграл свою историческую роль и наполняет Индию зловонием».
Однако сам он отнюдь не считал, что касты должны совсем исчезнуть. По его мнению, для того чтобы спасти Индию, нужно вернуться к истокам ее религии и понять их истинный смысл. Л он состоит в том, что подлинная концепция дхармы — активна, и воплощается она в обязанностях каждого человека, свадхарме, предписанных ему его способностями и положением, а также в обязанностях разных каст. «Бели правильно понять джати-дхарму (кастовые правила. — М. Л.), нация никогда нс придет в упадок», — считал Вивскананда. Так что на вопрос, связана каста с индуизмом или нет, иногда приобретающий политическую окраску, не может быть однозначного отпета. По этому, как и по другим поводам, касающимся касты, ученые — и индийские, и европейские — спорят уже не одно столетие, и до примиряющего всех единодушия еще далеко. На любой вопрос, касающийся каст, можно ответить и «да» и «нет» и привести соответствующие аргументы в защиту каждой из двух противоположных точек зрения. Сложности начинаются, что называется, с самого порога, с определения касты, а их существует множество.
Что же такое каста?
Казалось бы, на первый взгляд все просто: «каста» — слово португальского происхождения, означающее «род», «вид», «порода». Так португальцы, попавшие в Индию в XV в., назвали множество особых групп, на которые было разделено индийское общество. В самой Индии касты называются иначе — джати, т. е. «происхождение»: так обозначаются группы людей, считающих, что у них общее происхождение и тем самым они отличаются от других людей.
Предполагают, что кастовая система выросла из четырех варн, т. е. «видов», «цветов», на которые делилось древнеиндийское общество и которые располагали людей на разных ступенях социальной лестницы. Справедливость иерархии варн обосновывалась мифологическим сакральным прецедентом, восходящим к эпохе творения мира, точнее, к одной из его ведических версий. Согласно ей, вся вселенная возникла из тела первозданного человека, Пуруши, которого боги принесли в жертву в самом начале времен.
Из его уст появились брахманы — жрецы, руки его стали кшатриями — воинами, из бедер созданы вайшьи — земледельцы, а из ног родились шудры — низшее сословие, которому было предназначено служить высшим. Три первые варны назывались дважды рожденными — считалось, что во время обряда посвящения они получали второе рождение. У кого же могут возникнуть сомнения в правомерности такого деления, если оно создано самими богами? Даже Махатма Ганди, лидер движения национального освобождения от английского владычества, считал деление общества на варны «здоровым разделением труда, основанным на рождении», а также «средством достижения гармонии между высокими и низкими».
Каждой Варне предписывался свой долг — дхарма, несоблюдение которого, адхарма, сурово порицалось. Главным долгом высшей варны брахманов было учиться и учить других, совершать жертвоприношения и подносить дары богам, в свою очередь получая их от людей. Брахманы и в самом деле в древности составляли прослойку жрецов, но, видимо, тогда же они овладевали и другими профессиями, например, чиновников, помещиков, купцов и даже земледельцев. Они же составляют и основной слой современной интеллигенции: писатели, художники, юристы, политические деятели, инженеры чаще всего принадлежат к брахманским кастам.
Главной обязанностью кшатриев было защищать народ и управлять им. Теперь они уже не цари, аристократы и военачальники, но землевладельцы и представители образованного слоя общества.
На следующей социальной ступени находились вайшьи, «простой народ», ремесленники, торговцы, ростовщики и т. п. Их обязанностью было возделывать землю, разводить скот, заниматься ремеслами. Наконец, к низшему слою общества относились шудры — слуги, рабы, бедняки, бедные ремесленники и крестьяне. Вще ниже, на дне индийского общества, находились неприкасаемые, которых М. Ганди назвал хариджанами, «детьми бога».
Со временем число социальных групп увеличилось от четырех до нескольких тысяч: точное количество каст никто не назовет, но считается, что их около трех тысяч. Самые многочисленные — низшие касты, охватывающие около сорока процентов населения, а самые малочисленные — высшие, на долю которых приходится всего лишь около восьми процентов населения. В средние касты входит примерно двадцать два процента. Ниже всех, за пределами иерархии всегда находились неприкасаемые: их около семнадцати процентов.
Численность каст определяется демографическими законами. Каста может быть малочисленной, насчитывающей двести-триста человек, а может включать в себя миллионы. Члены одних каст живут по всей Индии, а другие сгруппированы в каком-нибудь одном районе. Но во всех случаях каждый человек связан со своей кастой сотнями незримых связей.
Они устанавливаются с момента
