Но они меня не слышат, продолжают друг на друга наезжать, повышая голос. Их вопли становятся всё громче. Прикрываю дверь, идя по коридорчику. На улице сегодня морозно, поэтому я просто останавливаюсь у окна на первом этаже.

- Бу! - у самого уха, вздрагиваю, подпрыгивая на месте.

Резко разворачиваюсь, видя перед собой Доронина.

- Господи, ну тебе-то чего здесь надо? – я дико зла, а он стоит и улыбается. Бесит меня его улыбка, и сам он бесит.

- С утра был просто Доронин, а под вечер уже Господи, расту, - делает затяжку на вейпе, выдыхая клубы пара мне в лицо. Этот дым пахнет черникой, очень даже вкусно, но я всё равно морщу нос, будто мне неприятен запах.

- Иди куда шёл.

- Вообще, к Илюхе шёл, тебя увидел, передумал.

- Зря. Тебе здесь не рады.

- Где здесь?

- Вот здесь, в радиусе пяти метров.

- Как грубо, Эля.

- Зато честно, в отличие от некоторых.

- Пошли с нами в клуб вечером.

- Чего? Смеёшься? – меня одолевает улыбка.

- Почему?

- Я? С тобой? – почти тычу пальцем ему в грудь. - Да ни за что в жизни.

Доронин стискивает зубы, задирая подбородок.

- Не зарекайся, - от его веселости не осталось и следа.

Отворачиваюсь, смотря в окно. Мы молчим. Он всё ещё стоит позади меня. Мне хочется, чтобы он уже ушёл, но он словно испытывает мою нервную систему.

- Чего тебе надо?

- Я? – смотрит как на дуру. - Ничего, просто стою. Погода хорошая, - кивает на окно.

- Точно, как я сразу не сообразила.

Я нервничаю и скребу ногтями по подоконнику до тех пор, пока Доронин не перехватывает мои пальцы, сжимая в своей ладони.

- Не нервничай так, я не кусаюсь.

Смотрю на его руку, чувствуя сухость во рту. Поднимаю взгляд к его лицу, слыша бешеное биение сердца.

- Пусти, - говорю очень тихо.

Он разжимает захват и уходит. Быстро так. Я не успеваю сообразить, что это было, а он уже хлопает дверью в студии. Зачем он туда пошёл? Я-то теперь как туда зайду?

Собираюсь с духом и шагаю навстречу страху.

- О, Эльк, вы, я смотрю, почти синхронно, - Аня улыбается, да и вообще светится вся.

Кажется, Илья нашёл к ней подход, и они поговорили. Сажусь в свой угол на диван в полном раздрае. Не хочу я ничего делать, и конкурс мне совсем не нужен. На фоне этого идея отказаться кажется всё привлекательнее.

Илья настраивает свет, Анька, переодевшаяся в какое-то короткое платье и розовый парик, скачет как коза в зоне съёмки, а я не понимаю, что тут забыла. Ещё и с Дорониным в одном помещении.

Достаю телефон, погружаясь в чтение. А что делать? Пока Олёхина там не напозируется, мы всё равно ничего не обсудим.

Я настолько вырываюсь из реальности, что Анины слова слышу не с первого раза.

- Эля, блин!

- А? Что?

- Я говорю, меня соседи топят, мы с Ильей туда и обратно, он меня докинет, а ты здесь присмотри за всем, хорошо?

- Ладно, - беру из её рук ключи.

- Спасибо, мы быстро. Не скучайте.

Они уходят, а до меня лишь после её слов доходит, что я здесь осталась не одна. Этот тоже тут. Чёрт! Ну почему мне так не везёт?

Доронин накидывает куртку и идёт к двери.

- Ты долго здесь сидеть будешь?

- Пока они не вернутся.

- Да не вернутся они. Сначала потоп высушат, потом трахаться до утра будут. Поехали уже отсюда.

- Я с тобой не поеду.

- Ты реально не догоняешь?

- Чего именно?

- Специально они тебя здесь со мной оставили, пошли уже, - он подходит ко мне, забирая ключ, - давай-давай, шарфик повязала и вперед.

- Лучше бы я тебя им придушила.

- Как-нибудь в другой раз, договорились? И явно в другой обстановке.

Надеваю куртку и почти бегом выхожу на улицу. И почему эти фото-студии вечно находятся на территории каких-то заводов и промзон? Я даже не в курсе, куда такси вызывать.

- Ты долго стоять здесь будешь? Поехали уже.

Он стоит рядом с открытой дверью своей машины. Пару секунд мой мозг вопит – не смей! Но подавив этот вопль, я всё же сажусь на сиденье. На улице мороз, темень, и я вообще не знаю, где нахожусь. Впрочем, вариант ехать куда-то с ним не менее страшен.

Доронин выезжает с территории, включая музыку. Я же сижу почти не шевелясь в надежде, что всё будет хорошо. Блин, сначала делаю, потом думаю. Дура!

- Выкинь этот рюкзак.

От подобного заявления я пребываю в шоке. Чего он вообще несёт?

- Почему нельзя купить нормальную сумку по карману, а не тупую дешёвую и некачественную подделку люксового бренда?

Я совершенно не знаю, чего ответить. Меня вроде это и задевает, а вроде... нет, меня это задевает, потому что это не его дело. Совсем не его.

- И после этого вы визжите о том, что мы чем-то там выпендриваемся, да? Шмотками, машинами, а сами? Каждый третий либо в палёных баленсах, либо с палью Виттона,- многозначительно смотрит на мой рюкзачок, который я прижимаю к груди.

- Это не твоё дело.

- Хотя, знаешь. У меня есть идея, - он усмехается, тормозит у тротуара, вырывает мой рюкзак, вытряхивая содержимое на мои колени, и выкидывает его в окно.

Я смотрю на свои вещи, раскиданные по машине, и давлюсь собственной никчёмностью. Он просто унизил меня. В горле встаёт ком, глаза наполняются слезами. Мне обидно и больно. Я хочу уйти, дёргаю ручку на дверце, но они заблокированы.

Зачем он так? Я же ничего ему не сделала… ничего.