Для меня не важна причина, по которой он оказался в ситуации, предопределившей его судьбу. Важно лишь то, что это правильно: подарить несчастному возможность провести оставшиеся дни в разврате. Учитывая, что с семьёй он вряд ли увидится. В этой жизни уж точно.

— Так, — я немного повысил голос, переключая внимание ребят с уходящего страдальца на себя. Когда они повернули головы я опять демонстративно посмотрел в сторону солнца: — Как меня зовут вы уже знаете. Надеюсь, объяснять не надо, почему такая чехарда с наставничеством?

— Потому что у вас уже есть охранный контракт? — ответил парень с длинной чёлкой. В мочках его ушей проблёскивали маленькие серёжки-гвоздики, с едва различимыми узорами на серебре и крошечным красным камушком.

Я более чем уверен, что это спас-серьги. Такой же магический инструмент, как и мои кольца. Стоит только подать в них порцию маны и записанное на них заклинание тут же высвободится. И если обычно кольца делают с атакующими заклинаниями, как например моё кольцо с заклинанием «Огненного шара», то насчёт записанного в серьгах я мог лишь догадываться. Хотя вряд ли что-то боевое: одно дело целится пальцем, но совсем другое раскрытой ладонью, ибо с серьгами иначе нельзя.

— Глава всё объяснил? — все четверо закивали. — Отлично. Он мне про вас почти ничего не рассказал, так что мы познакомимся по дороге. Пойдёмте, нам ещё часа два идти.

Идя по полю к его северной границе, туда, где оно переходит в лес, я молчал и ждал, когда парни первыми начнут разговор. Они тоже молчали, не зная о чём спрашивать. Или просто не решались первыми начать беседу.

— Эм, Ликус? — тишину нарушил самый высокий из группы.

— Да?

— А, мы куда идём?

— Как я и сказал: к одной из землянок, что во-он в том лесу, — мы как раз забрались на холмик, с которого открывался чудесный вид и окрестные земли далеко просматривались. — Вон он, идёт с запада на восток и уходит далеко на север. Вот в него и идём. Как зовут?

— Э, меня? — парень казался немного туповатым.

— Нет, не тебя, а короля третьего дворфийского царства горы Доргтогрос.

— А… Я не знаю.

Вся компания весело засмеял. Я сам усмехнулся и похлопал его по плечу:

— Ну конечно тебя. Кого-же ещё?

— А! Забрим. Забрим Грундарский, к вашим услугам! — парень отвесил поклон с небольшим реверансом. Это означало что человек дворянского рода признаёт меня не только равным себе, но и ставит чуть выше по статусу. В этот раз остальные ребята лишь тихонько хмыкнули понимая, что им самим придётся так же поступить.

— Ликус, — я кивнул в ответ и показал за спину здоровяка. — В дали, примерно на юго-западе, виднеется Эльбен. Видите? Хорошо, — я вытянул другу руку, образовав между руками прямой угол. — Вон там, на юго-востоке, деревня откуда я пришёл. А во-он там, на северо-востоке, как раз за лесом и находится скверный луг, куда мы завтра и отправимся.

— Сегодня уже поздно? — задал вопрос парень с чёлкой, закрывавшей левый глаз. На мой вопросительный взгляд парень смахнул волосы таким образом, чтобы каждый смог увидеть его короткие острые уши с маленькими серёжками, и поклонился. — Лудик Ковильяни. К вашим услугам!

— На пару часов нам раньше встретиться, и тогда бы успели зайти. Сейчас же времени хватит только воды натаскать — стемнеет быстро.

— Просто у кого-то сильно чесалось с утра, да? — он ткнул локтем рядом стоящего парня.

— Не заставляй же говорить,

Подобно колоколу вас взбодрить,

Что кто-то только пробудился,

И тут-же он стремглав сбежал

Куда-то что-то узнавать.

И даже слова не сказал,

Когда ты возвратишься,

Оставив нас втроём скучать!

Покорнейше прошу простить меня — Ридалий Мэдэмблик, и к вашим я услугам!

Парень с игривым взглядом и голосом изысканного менестреля, пытавшийся неуклюже подражать певчему слогу, поклонился и вернулся к разговору:

— Я лишь воспользовался временем свободным и с пользой для здоровья своего его провёл ни капли не жалея…

— Ты каждую свободную секунду только и думаешь, как поправить своё здоровье, — отмахнулся остроухий.

— Ты постоянно что-то пытаешься узнать! — воскликнул поэт. — Что могло понадобиться в такую рань, ты не расскажешь?

— Тише! Ну а ты что делал утром? — я обратился к высокому парню, пытаясь отвести в сторону разгорающийся конфликт.

— Я? В гильдии сидел. Ну, Лудик ушёл рано, а Ридалий сказал, что б его ждали в гильдии. Вот я и сидел там. Ну, мы сидели, — он перевёл взгляд на четвертного парня, смотревшего на всё так, будто это лишь дурные грёзы послеобеденного сна.

— Да. Я тоже сидел… там, — парень был ниже всех на голову и его рост сильно контрастировал с хрипящим голосом, у которого ещё и тембр скакал то вверх, то вниз. — Имтар Кассель. К вашим услугам.

— Вот и познакомились. Теперь слушайте внимательно. У вас заключён контракт с гильдией, вы все состоите в одной группе — это значит, что любые конфликты должны быть исчерпаны. Вернётесь в город, вот тогда и ссорьтесь сколько угодно.

— Но ведь не ссорились, о нет! — с придыханием возразил поэт. — Ибо же давно знакомы мы вдвоём, что б знать причуды душ друг друга и злобы не таить.

— Не давно, а всего лишь месяц, — остроухий поправил Ридалия.

— Я могу сделать вывод, что конфликт исчерпан? — парни в ответ дружно закивали. — Хорошо, тогда пойдём. А чтобы нам не скучно было, вы вдвоём расскажите, чем занимались. Начнём с тебя, раз ты первым ушёл.

— С меня? — удивился Лудик, и тут же принялся отнекиваться да различными предлогами уйти от разговоров о его личных делах. Остальные парни наоборот: горели желанием услышать его историю и ни на секунду не останавливались в попытках уговорить равнинного эльфа.

— Ну хорошо! — Лудик долго сопротивлялся, но всё же сдался. — Я скажу, я скажу… Я в церковь ходил.

— Ты? В церковь?

— Да, Ридалий, в церковь… Почти в церковь. Вчера мне нашептали, по секрету… Ликус, вас тоже это касается, — я на ходу поднял правую руку в клятвенном жесте, и эльф продолжил: — Только не удивляйтесь — в одной из окрестных деревень какая-то баба родила осквернённого ребёнка.

Я чуть было не запутался в собственных ногах от неожиданности. Проявив хладнокровие и не подав вида, я продолжил вести за собой благородных, но чувствовал — что это всё не к добру. И даже больше — к одному большому и крайне скверному переполоху.

— А, чего необычного?

— Да нечего, если не знать, что его в живых оставили! — парни настолько оказались удивлены этим фактом, что встали на месте. Они смогли вернуться к движению только после намёка, что обсуждать скверну лучше на привале у костра, чем стоя в чистом поле.

Идя дальше, благородные продолжали гадать и пытаться понять причины, из-за которых ребёнку сохранили жизнь, а не убили сразу.

— В какой деревне это случилось? — я решил вклинится в разговор, идеально отыгрывая заинтересованность.

— Мне не сказали названия, — сразу же ответил Лудик. — Но сказали, что кто-то из местных взял его на сохранение.

Этот парень полностью соответствовал своему описанию. Надо попробовать вытащить побольше информации из него. Такие люди как он на лесть не ведутся, но вот признание заслуг — для них как амброзия для наркомана.

— В деревне, где я живу, недавно у одной крестьянки роды были. В тот день было тихо, и жители вели себя спокойно, но проверить надо будет. Спасибо за информацию. Она может пригодиться.

— Да не, вы что, я ничего…

— Ты что-то ещё знаешь?

— Только то, что трихтих Хубар должен будет поехать туда через две недели, но… — он замолчал, не желая дальше говорить и хоть как-то раскрывать свои планы.

— Сказал одно, но не сказал другое,

Гнуснейшей подлостью окрасившись при том.

Уж лучше продолжай, задев нас за живое,

Иначе прослывёшь отвратнейшим плутом!

— Хорошо, скажу, — сдался Лудик. Его самомнение явно подросло за прошедшие пять минут, и он решил быть более откровенным. — Я договорился, чтобы никто в деревню не ехал, а наоборот — этот придурок, что взял ребёнка на сохранение, сам притащил его в церковь. Как раз в день праздника. Там уже всё назначили и должны сегодня передать старосте деревни.

Во второй раз я чуть было не споткнулся. Но сейчас хотелось развернуться и воткнуть эльфу кинжал в горло! Я ведь рассчитывал, что ребёнка у Лины заберут перед, ну или после праздника — а теперь выясняется, что придётся самому его в город тащить⁈ Надеюсь, Гильм прикроет меня от этой участи… Ага, прикроет, как же: ему церковник слово скажет, так тот