— Господин премьер, мы с Биллом приехали в Сингапур, чтобы рассказать инвестиционному сообществу о нашем изобретении, определить дальнейшие перспективы его развития. Вот так с ходу взять и продать его мы пока не собираемся. Спасибо за ваше действительно щедрое предложение. Но я вынужден ответить отказом.

Лицо Луна исказила острая, болезненная гримаса. От искреннего дружелюбия не осталось и следа.

— Подумайте еще раз. Посоветуйтесь с вашим партнером. Мне показалось, что вчера он очень расстроился, что упустил приз в пятьдесят тысяч. Что тогда он скажет о сумме с восемью нулями? У вас есть время завтра до вашего вылета в Бангкок.

— Откуда вы знаете?

Премьер лишь усмехнулся:

— Если бы вы знали о нашей стране чуть-чуть больше, то совсем не удивились бы. Мне даже не понадобилось устраивать лично за вами слежку. Ни для кого не секрет, что в Сингапуре работает единый национальный вычислительный центр, оснащенный целой сетью новейших компьютеров. Все действия каждого гражданина страны, то есть абсолютно все действия — вы понимаете меня как компьютерщик? — обрабатываются и отслеживаются в режиме реального времени. Допустим, мне нужно знать о некоем гражданине Чене. Я нажимаю на кнопку и тут же узнаю, на какую сумму и каких продуктов он купил сегодня в супермаркете себе на ужин, какие дома вечером просматривал телепередачи, кому звонил, о чем говорил, во сколько минут и секунд выключил свет в спальне. То же касается и иностранцев, хотя за обычными туристами особой слежки нет. Так вот я за десять минут до нашей встречи нажал на кнопку вашего досье и увидел, что помощница Сьюзен Макдоннел — прекрасная ученая, кстати, — заказала вам авиабилеты в Таиланд и обратно. Вы вылетаете завтра в полдень. Мое предложение и протянутая дружеская рука действительны только до этого времени, и ни минутой больше. Пожалуйста, обдумайте все как следует.

Аудиенция у премьера была окончена.

Вечером в номере у Билла, предварительно включив телевизор на музыкальном канале на максимальную громкость, Джек тихо и вкратце передал суть разговора своему другу. К счастью, Билл не стал биться в истерике по поводу денег, а лишь сказал, что им и вправду нужно все хорошо обдумать и точно не предпринимать никаких действий наспех. Билл решил полететь вместе с Джеком тем же рейсом в Бангкок. Во-первых, в другой стране они могли бы спокойно все обсудить без прослушки, во-вторых, он не хотел, чтобы на него начали давить, пока он оставался бы в Сингапуре один, без Джека. И, наконец, ему, как и шутила тогда в самолете Шэрон, и вправду нравились миниатюрные, тоненькие и нежные азиатские девушки. А в Таиланде, как известно, они особенно очаровательны.

Поздно вечером, когда Миранда передала ключ для защищенного обмена сообщениями с помощью шифра Дайане, подробности вчерашнего ареста выяснились. Дайана написала: «Я не знаю, были это настоящие сотрудники ФБР или нет. Внешность, манера общения, документы — все вроде бы у них было в порядке. Но меня привезли на допрос в машине с сильно затемненными стеклами в заброшенное непонятное место — это точно не был офис полиции или спецслужб. Они пытались меня запугать: сказали, что я должна следить за тобой и отчитываться обо всем, что ты рассказываешь мне о своей компании и программе. Если я откажусь сотрудничать, то тогда мою учебную визу объявят фальшивой и аннулируют, меня исключат из института и до конца жизни депортируют из США. Кроме того, они что-то намекнули на бизнес моего отца. Я не знаю, кто на самом деле эти люди, мне страшно. Дорогой, но ты знаешь — я тебя не предам».

Джек и Билл, прочтя расшифрованное письмо, переглянулись. Тучи сгущались со всех сторон не по дням, а по часам. Их программа действительно оказалась блестящей научной находкой. Но слишком многие могущественные силы были заинтересованы в том, чтобы она не существовала.

Глава 7

Ничего личного, только бизнес

Кёльн (Германия),

особняк барона Курта фон Шрёдера,

4 января 1933 года

— Позвольте, я налью вам вина. Это «Лафит Ротшильд» урожая 1903 года — одно из самых изысканных красных вин, какие только можно найти во всей Европе. Хозяева этого винного поместья прислали мне из Парижа в подарок несколько бутылок. Удивительно ровный, бархатистый вкус с тонким оттенком миндаля и фруктов. Оно идеально подходит к запеченному дикому кабану, которого нам скоро подадут.

Владелец особняка барон Шрёдер, несмотря на строй из двух десятков вышколенных официантов, обслуживающих торжественный ужин, без колебаний решил поухаживать за одним из своих высоких гостей лично.

На роскошный прием, проходивший без освещения в прессе в первые дни после Нового года, были приглашены лишь несколько высших лиц немецкой аристократии. Бароны и князья, внуки и правнуки бывших королей, герцогов и курфюрстов независимых больших и малых земель Германии, коих до объединения страны Бисмарком в конце 19-го века было множество. Со времени правления «железного канцлера» и до 1914 года Германия развивалась и двигалась к процветанию невиданными темпами: возможно, быстрее, чем любая другая страна за всю мировую историю. Однако в борьбе за колонии, а также в устоявшемся раскладе сил среди европейских монархий роль Германии оставалась намного более скромной, чем ее растущая экономическая и технологическая мощь. Императору Пруссии и всей Германии Вильгельму II, человеку амбициозному, энергичному и решительному, так же как и его военным советникам, подобное положение дел казалось нестерпимым. В союзе с соседними Австро-Венгрией и Италией, вместе с немцами составлявшими костяк континентальной Европы, видя в этом свое божественное и историческое предназначение, Вильгельм решил раздвинуть границы своей страны силой как на запад, так и на восток. Учитывая разобщенность будущих врагов, эта задача казалась германским элитам вполне выполнимой, причем в короткие сроки — несколько месяцев.

Однако то, что началось лишь как локальный конфликт между Германией и Россией на Балканах за маленькую Сербию, вскоре превратилось в ужасающую, адскую бойню всемирного масштаба, длившуюся четыре года и унесшую жизни десятков миллионов людей. Германия эту войну проиграла и была в соответствии с подписанным странами-победительницами Версальским договором растерзана на части, унижена во всех смыслах и обложена непосильным бременем репарационных выплат.

Существовавшая в 1920-х годах Веймарская республика каждый год сотрясалась восстаниями, забастовками, старая немецкая марка полностью обесценилась, экономику лихорадило. Единственным источником средств для развития крупных немецких заводов, которые все-таки работали, несмотря ни на что, были частные кредиты крупных американских банков. Наиболее влиятельным среди них был банк JP Morgan, интересы которого в Германии