Тимофей Зверев и Антон Василевский вышли из машины и направились к подъезду дома, где жил Петр Алексеев.

– А твои родители в курсе, что ты работаешь с полицией Санкт-Эринбурга? – спросил на ходу Тимофей.

– Конечно, – недовольно ответил Василевский. – От них разве скроешь?

– И как они к этому относятся?

– Бате как-то пофиг, – буркнул Антон. – А маме… Она всю жизнь причитала, что раньше или позже я загремлю в полицию. Только представляла, что я при этом буду в наручниках…

Так что она даже рада такому повороту событий и пилит меня не так рьяно, как раньше.

Тимофей прыснул. При первой встрече в Клыково Антон показался ему совсем другим, более заносчивым и высокомерным. Он тогда ни с кем даже не разговаривал. Но теперь, когда Тимофей начал узнавать его получше, парень ему нравился. Антон оказался веселым, остроумным, у них никогда не возникало неловких пауз в разговоре. Вот только лопал бы он поменьше своих леденцов, а то с этой вечной палочкой, торчащей изо рта, Василевский выглядел полным болваном.

– А твои родители в курсе того, чем ты занимаешься? – поинтересовался Антон.

– Еще бы, – ответил Тимофей. – Но у меня все гораздо проще. У нас это в некотором роде фамильное. Семейная традиция. Так уж вышло.

– Нормально, – удивленно протянул Василевский. – Хорошая традиция…

Они вошли в подъезд и тут же услышали жуткий грохот где-то на верхних этажах здания. Зверев сразу инстинктивно понял, что шум доносится из квартиры того самого Алексеева, к которому они приехали. Тут же последовали громкие крики, и парни рванули вверх по лестнице. Подбежав к квартире Алексеева, они увидели, что металлическая входная дверь сорвана с петель и валяется на полу в коридоре, – надо было обладать недюжинной силой, чтобы так ее своротить. Из глубины помещения доносились вопли и звуки ударов.

Ввалившись в тесную гостиную, Тимофей и Антон увидели двух парней. Один из них со связанными руками валялся, корчась от боли, на полу рядом с опрокинутым креслом. Второй безжалостно пинал его ногами и орал:

– Где украденная шкатулка, сволочь? Куда вы ее дели?

– Я не знаю, где она! – скулил тот, что валялся по полу.

– Лучше не ври мне, Третий! Или этот чертов вуду и до тебя доберется!

Голос его звучал странно – как будто говорил не один человек, а двое одновременно. И в воздухе вокруг громилы клубилась едва заметная черная дымка. Тимофей похолодел – это ничего хорошего не предвещало, такой след оставляла исключительно черная магия. Это была либо порча, либо призрак, призванный черным колдуном для каких-то целей.

В этот момент громила обернулся и, увидев парней, перестал избивать свою жертву.

– О, – двумя голосами проревел он, – а вам здесь что нужно?

– Кто из вас Петр Алексеев? – собравшись с духом, спросил Тимофей.

– Я, – жалобно пискнул тип на полу.

Коренастый наподдал ему ногой, и тот со стоном откатился к дивану.

– А ты еще кто такой? – вытаращил глаза Антон.

– Твоя самая большая проблема, – злобно ответил громила.

– Не ври. Так зовут мою маму!

– Откуда вы здесь взялись?

И, не дожидаясь ответа, коренастый подскочил к изумленному Тимофею. Мощный толчок в грудь сбил Зверева с ног, от сильного удара о стену на пол от парня посыпались огненные искры. По стене расползались трещины.

– Черт, – только и смог выдавить Тимофей.

– Какого дьявола? – вытаращил глаза Антон. – Откуда у него такая силища?

– Это одержимый, – выдохнул Зверев. – Я уже видел такое раньше. Внутри него сидит какая-то тва…

Одержимый сгреб Тимофея за горло одной рукой, а другой начал бить его в живот. Тимофей едва не задохнулся от боли. Такой прыти он не ожидал. Упершись ногой в грудь напавшего, он с силой отшвырнул его от себя. Коренастый отлетел на середину комнаты, но тут же бросился на Василевского. Антон недолго думая саданул его ногой в бок.

Одержимый треснулся затылком о телевизор, закрепленный на стене, и разнес экран вдребезги, но сам ничуть не пострадал. Злорадно захихикав, он снова ринулся к Василевскому. Антон не растерялся. Схватив парня за вытянутую руку, он поднырнул под него и с силой швырнул нападавшего через себя. Тот с грохотом врезался в платяной шкаф, разнеся его на куски.

Тем временем тело Зверева окуталось вихрем огненных искр. Тимофей вытянул вперед правую руку, и вокруг нее закрутились яркие золотистые сполохи. Лежащий на полу Алексеев испуганно заскулил, а одержимый уже поднимался на ноги, снова готовый к нападению.

Вокруг фигуры Тимофея заискрились тонкие извивающиеся молнии, они слились в силуэт длинного сияющего змея. Полоз почти четырехметровой длины лежал на его плечах, обвивая руки, а хвост кольцами извивался у ног Змееносца.

Василевский восторженно ахнул. Одержимый ринулся к Звереву, и тогда Тимофей нанес ему удар. Одержимый пролетел через всю комнату, плюхнулся на диван и шлепнулся с него на пол.

Огненный змей, рассыпая вокруг золотые искры, широко разинул пасть и соскользнул с руки Змееносца. В долю секунды он обвил шею нападавшего и вздернул его над полом. Тот громко захрипел, болтая ногами в воздухе. Тимофей шагнул к одержимому, и бандит резко дернулся, пытаясь дотянуться до Зверева скрюченными пальцами, но хвост змея наотмашь хлестнул его по рукам.

И тут что-то произошло. Змееносец ощутил странное движение в воздухе. Тело его противника еще раз дернулось и вдруг обмякло. Черная дымка вокруг него рассеялась, но затем снова проявилась совсем рядом с Тимофеем. Она потянулась к Змееносцу, но искрящиеся молнии, окутывающие тело парня, не пускали ее. Тогда дымка опустилась на тело связанного Алексеева, и тот внезапно затрясся в конвульсиях, как будто его било электрическим током.