– Кстати, – сказала секретарша, – сегодня утром они прислали на ваше имя телеграмму.

Читаю: «Группа разбудите леночку ждет вас ялте тчк срочно выезжайте». Я тут же бросилась на вокзал. Оказалось, что никаких билетов в Ялту вообще нет. Я – в справочное бюро. Там мне объяснили, что попасть в Ялту можно только через Москву: из Москвы – в Харьков, а уже оттуда – в Ялту. Ничего себе! Бегу в кассу. Конечно, билеты на поезд в Москву давно раскуплены. Лето! Сезон отпусков. Кто-то посоветовал мне ехать на аэродром. Я уже по опыту знала, что пассажирских рейсов Ленинград – Москва нет. Самолеты переправляют только почту. Я все-таки, схватив «левака», помчалась на аэродром: как говорится – попытка не пытка. Приезжаю. Но что это? Передо мной поле, а на нем несколько не очень внушительного вида самолетиков и какая-то хибара. И это аэродром? Ладно, уж какой есть. Подхожу к этой «избушке на курьих ножках». На двери надпись: «Зал ожидания». Вхожу в этот «зал». Там сидит какой-то человек и что-то пишет. Я обратилась к нему с просьбой помочь мне сегодня же, сейчас же вылететь в Москву: из Москвы я поеду в Харьков, а оттуда в Ялту, где меня ждет съемочная группа. Если я опоздаю на съемку, весь коллектив окажется в простое, а это будет стоить государству больших денег, так как простой – очень дорогое удовольствие. Решив, что этот человек – главный начальник, я показала ему телеграмму. Прочитав ее, он сказал:

– Я бы рад вам помочь, но из Ленинграда в Москву летают только «Уточки», они перевозят почту. Пассажиров мы не берем.

– Но вы ведь советский человек?

– Советский.

– Почему же вы отказываетесь помочь коллективу, которому грозит простой?

– А куда я вас посажу? Ведь не на почту же!

– Мне все равно, где сидеть, главное – вовремя добраться до цели.

– А вы высоты не боитесь? Самолет открытый, – произнес начальник.

– Боюсь или не боюсь – неважно. Важно немедленно вылететь в Москву.

В «зал» вошел какой-то летчик.

– Разрешите обратиться?

– Обращайтесь.

Видно, летчик слышал наш спор, потому что сказал:

– Мне уже приходилось возить «живую почту». И доставлял я ее всегда в полной сохранности. Сейчас, как я понял, нужно оказать помощь съемочному коллективу. Не беспокойтесь, все будет в порядке: доставлю артистку в Москву, как на пассажирском самолете. Артисты – народ храбрый. – И, обращаясь ко мне: – Правильно я говорю?

– Абсолютно правильно! – весело ответила я.

– Значит, летим?

– Да-да, летим!

– Только вот костюмчик у вас не совсем подходящий: в небесах в нем будет холодновато.

Через несколько минут летчик вернулся с теплой летной курткой, перчатками на меху, шлемом и… огромными летными очками. Поблагодарив его, я тут же во все это начала облачаться. Думаю, вид у меня стал не очень солидный, так как начальник смотрел на меня, как бы это сказать… В общем, не слишком серьезно. Но это меня нисколько не смущало. Мы направились к самолетам. Один из них уже тарахтел и подпрыгивал, как балерина. Летчик стал укладывать почтовые пакеты так, чтобы получилось что-то вроде кресла. Начальник бесцеремонно взял меня, как ребенка, на руки и посадил на это импровизированное кресло, привязав к борту каким-то тоненьким ремешком. Затем он пожал мне руку, пожелал хорошего полета и отошел от нашей «грозной» машины. Мы покатились по полю, оторвались от земли и полетели.

И вот наконец-то я в Ялте. Добралась вовремя и, как говорится, с корабля на бал: в тот же день меня одели в костюм Леночки и привели на съемочную площадку. Членов группы я знала – мы же все работали на «Ленфильме». Начались рукопожатия, поцелуи…

– А теперь, – сказала режиссер, – идем знакомиться с вашими основными партнерами.

Она подвела меня к довольно большой группе подростков.

– Знакомьтесь, ребята. Эту девочку зовут Леночка. Она будет играть главную героиню нашего фильма.

Честно говоря, я все-таки немного волновалась: как они меня примут? Но оказалось, что волновалась зря: приняли очень доброжелательно. Кто-то дружелюбно хлопнул меня по плечу, кто-то шутливо крикнул: «Привет, героиня!»

Начались съемки. Работать было интересно. Ребята оказались на редкость способными, хватали все буквально на лету. Сценарий был очень симпатичный, много трюков. В общем, все шло своим чередом. Но однажды…

Няня, гуляя с моей маленькой дочкой, решила пойти не в сад рядом с домом, а куда-нибудь в другое место, и надо же было так случиться, что пришли они именно туда, где мы снимали очередную сцену. Дочка, увидев меня, стремглав помчалась навстречу с криком «Мамочка! Мамочка!» и бросилась мне на шею. «Мамочка?! Так эта Леночка не девчонка, а взрослая тетенька?! Значит, нас обманули?»

Короче говоря, ребята страшно обиделись. (И это еще мягко сказано.) И режиссер, и директор картины, и я долго убеждали их, что сделано это было лишь для того, чтобы им было легче со мной общаться, чтобы они не стеснялись дать мне тумака, если это требовалось по сюжету. К счастью, после долгих споров ребята все-таки согласились с нашими доводами и простили нас.

Но вот съемки в Ялте закончились. Завтра все актеры, занятые в картине, едут домой, в Ленинград. Все, кроме меня. Я с группой еду в Одессу: нам нужна сцена на городской улице, а в Ленинграде снимать летнюю натуру уже нельзя, там осень в разгаре. А вот в Одессе еще лето: солнце светит весь день. Мы решили отправиться в Одессу на теплоходе. Море в Ялте беспокойное, и режиссер Кудрявцева сказала, что боится за меня:

– Как вы, Леночка (меня всегда называли именем моей героини), переносите на море шторм?

– Хм… Думаю, хорошо. Правда, до сих пор я плавала только речными пароходами.

– Самое ужасное, – заявила Кудрявцева, – что съемка назначена сразу же после нашего прибытия в Одессу. А вдруг Леночка заболеет после такого путешествия?

– Не стоит заранее волноваться: может, никакого шторма и не будет, – ответила я.

– Вот видите: Леночка не боится рисковать, – вклинился в разговор директор картины.

– Не боюсь! – бойко сказала я.

– Тогда отправляемся завтра невзирая на погоду, – решительно заявил директор. – Никто не протестует?

Вся съемочная группа хором прокричала: «Нет!»

На другой день у пристани стоял огромный теплоход. Шла погрузка. Мы взобрались по трапу вверх. Каюта мне досталась изумительная. На палубе красотища. А в ресторане – просто рай для любителей поесть. Я на десятом небе!

– Только вы, Леночка, с едой поосторожнее, а то при большой качке начнется… «обратная съемка»[12], – предупредила Кудрявцева.

Честно