– Лежите смирно, – велел он и направил раструб на Жорика и приклеенную к нему Лялю.

Глава двадцать восьмая

– Кто эти люди? – тихо спросил меня Макс, заглядывая в столовую. – Почему на парне мои старые джинсы и футболка?

Я захихикала и вкратце изложила мужу события сегодняшнего дня.

– Ясно, – кивнул Вульф. – Значит, пенсионер – владелец магазина для охотников?

– Да, да. Оказывается, сеть пропитана специальным составом, он клейкий.

– Зачем?

– Чтобы аллигатор или другое животное не содрал ее.

Вульф издал странный звук.

– Интересно, Ляля до сих пор пытается поймать мифического крокодила?

– Я тоже его видела, – встала я на защиту подруги. – Сначала лежал на клумбе, потом сел в позе белки.

– Поза белки – это какая?

Я подняла обе руки на уровне груди, прижала предплечья к своим бокам, свесила вниз кисти и слегка присела.

– Вот!

Макс засмеялся:

– Ясно. Сейчас семь вечера. Через полчаса у нас встреча с этим Конем!

– Он отозвался! – обрадовалась я.

Макс наклонился, чтобы погладить Фиру.

– Ни на секунду не сомневался, что именно так и случится. Конь выставил условия: он готов беседовать только с одним человеком, с женщиной. Похоже, боится мужиков, не знает, бедняга, что некоторые дамы опаснее разъяренного быка. Не хочется отпускать тебя без сопровождения – не понравилось, как лошадь беседу ведет. Поедем вместе. Вот, держи кнопку. Если поймешь, что грозит опасность, нажми на брелок, вмиг окажусь рядом. Конь назначил интервью в ресторане, там отдельные кабинеты. Забронировал для себя соседний. Думаю, никаких эксцессов не случится, Коню просто нужны деньги. Но лучше перебдеть, чем недобдеть!

– Живо переоденусь, и поедем! – уже убегая, крикнула я.

– Бальное платье с глубоким вырезом, корсетом и юбкой в пол – лучший вариант, – сказал мне в спину Макс. – Не забудь туфли на шпильке и сумочку, которую в ладошке держат, забыл, как она называется. Пошел в машину.

Если надо, я способна собраться за десять минут. А сегодня уложилась в пять – натянуть чистые джинсы и свежую кофту много времени не заняло.

Поехали мы каждый на своей машине. Я припарковалась на площадке у ресторана. Муж бросил джип на соседней улице и дальше пошел пешком.

Вход в харчевню стерегла милая девушка:

– Прошу прощения, свободных мест сегодня нет.

– Евлампия Романова, – представилась я. – Меня ждут в десятом кабинете…

И как ответить администратору, если спросит, кто пригласил меня? Сказать честно, Конь без пальто?

Хостес взяла «айпад» и тут же кивнула:

– Конечно. Проходите. Всегда рады видеть вас. Нина, проводи гостью.

Передо мной, словно Сивка-Бурка, возникла девушка, тоже излучающая радость, и затараторила:

– Хорошо, что пришли! Сегодня потрясающий пирог с черносливом. Обязательно съешьте пару кусков. С вашей фигурой можно все себе позволить. Советую еще непременно попробовать фаршированного фазана, он великолепен. А какая у нас осетрина по-московски!

Продолжая на все лады расхваливать творения рук местных поваров, девушка довела меня до двери, сообщила: «Вам сюда» – и живо ушла. Я толкнула створку, увидела небольшую комнату, круглый стол, пару кресел и пенсионерку, очень похожую на Алевтину Васильевну, мою первую учительницу музыки.

Внешне педагог напоминала иллюстрацию к книге русских народных сказок, которую я, маленькая Фрося, очень любила читать. И, открывая книгу, я всегда жалела, что у меня нет такой бабушки, как на первой картинке. Там изображалась старушка с ласковым взглядом, улыбкой, румяными щеками, волосами, стянутыми в пучок. Я думала, что могла бы ей жаловаться на маму, которая до июня месяца велела мне одеваться в зимнюю куртку, сапожки на меху и не разрешала летом, когда жили на даче, купаться в речке.

Как-то раз невыносимо жарким летом я тайком сбегала к водной артерии, от души поплескалась, пошла домой и по дороге столкнулась с мамулей. Лицо у нее было бледнее кефира.

– Ты ходила плавать, – выдохнула она, – катастрофа.

Мне исполнилось пятнадцать, и я решила взбунтоваться:

– На улице почти сорок градусов, простудиться невозможно.

– Насморк, больное горло, воспаление легких можно вылечить, – простонала родительница, – но что делать, если моя крошка утонет?

Я опустила голову и молча побрела домой. Не стоило говорить, что в речке, которая воробью по колено, не сумеет лишиться жизни даже гусеница. И очень хотелось рассказать кому-нибудь про маму, которая задушила меня любовью.

Но с кем поговорить по душам? Подруг нет, никаких родственников, кроме родителей, тоже нет. И я начала сообщать обо всех своих проблемах нарисованной бабушке. Отчаянно хотела, чтобы она ожила, обняла меня, поцеловала со словами «внученька, все будет хорошо». Конечно, я понимала, что это иллюстрация, плод фантазии художника, но от общения с нарисованной бабулей становилось спокойно на душе.

Прошел не один год, я давно выросла, не ощущаю себя одинокой, забыла про картинку. И вот сейчас вижу свою старушку. Она сидит за столом, одета в кофту светло-бежевого цвета, седые волосы аккуратно собраны в пучок.

Жизнь – удивительное приключение. Я никогда не получаю от судьбы подарков в тот момент, когда отчаянно их хочу. Но проходит время, и нечто, ранее очень-очень желанное, оказывается в моем распоряжении, но мне оно уже не требуется.

– Добрый день, – приятным, нежным голосом произнесла бабуля. – Присаживайся, душа моя.

– Наверное, хостес ошиблась кабинетом, – пробормотала я, – скорее всего, меня ждут в другой комнате.

– Евлампия Романова? – осведомилась мечта моего детства. – Если да, то садитесь.

Я опустилась в кресло.

– Как к вам обращаться?

– Анна Ивановна, – представилась пенсионерка. – Дорогая, расслабьтесь, вы пришли по нужному адресу. Отчего столь встревоженный вид?

– Просто удивлена, ожидала увидеть здесь Коня!

– Надеюсь, не живого, – усмехнулась бабушка. – Сядьте, наконец! Время дорого.

Я опустилась в кресло, Анна Ивановна нажала на звонок, и вмиг появился официант.

– Сделайте нам чаю, – начала отдавать распоряжения бабуся. – И принесите блюдо с пирожными.

Когда гарсон исчез, божий одуванчик ласково осведомился:

– Интересуетесь Валентиной Максимовной Гончаровой?

Я кивнула.

– Что именно хотите о ней узнать?

– Все! – коротко ответила я.

Анна Ивановна сложила губы трубочкой, и я вновь вспомнила Алевтину Васильевну. Та тоже очень была похожа на иллюстрацию из книги сказок. Но, несмотря на благообразный вид и сладкую улыбку, тетка отличалась злобным характером. Если я нажимала не на ту клавишу рояля, мне на пальцы обрушивалась линейка. И она же щелкала меня между лопаток, если я начинала горбиться.

– Лицо пианиста – его спина, – любила говорить в такой момент педагог. – Потом, спустя годы, скажешь спасибо за науку, она на всю жизнь запомнится.

Пианисткой я не стала, меня взяли в класс арфы, но и на этом поприще я успеха не добилась. А вот образ Алевтины Васильевны встает передо мной всегда, когда я иду на концерт. Как только пианист устраивается у рояля, кладет кисти рук на клавиши, я ощущаю боль между лопатками и выпрямляюсь.

Глава двадцать девятая

– Не стану утверждать, что знаю все про Валентину, но кое-что мне известно, – продолжила Анна Ивановна. – Понимаете, к кому обратились?

– Под псевдонимом Конь без пальто вы пишете небольшие заметки в сети. В них минимум информации о так называемых звездах российского шоу-бизнеса, живых и ушедших. Тот, кто хочет узнать о селебритис подноготную, должен заплатить определенную сумму.

– Конечно, – кивнула Анна. – В этой жизни за все приходится расплачиваться. За обжорство – фигурой мусорного бака, за плохое воспитание – отсутствием семейного счастья, за лень – потерей работы. Не захотела рожать детей – получи одинокую старость. Деньги – самое простое из оплаты. С вас вот такая сумма.

Бабуля показала мне листок и продолжила:

– Всю сумму вперед, полностью.

Я решила поторговаться:

– Где гарантия, что получу за такие немалые деньги досье на женщину?

– А где гарантия, что вы доживете до сегодняшней ночи? – засмеялась старушка. – Почему-то вы не сомневаетесь, что спокойно ляжете спать и завтра проснетесь утром. Вы детектив, и я расту на той же грядке. Я сыщик узкой направленности, разрываю кучи лжи, которые нагромождают вокруг себя «звезды», «подзвездки» и «звездунята» российского шоу-бизнеса. Работаю в основном по заказу.