Почему? Почему это произошло?

Чувство потери ошеломило меня. Я не могла остановиться, слезы обожгли глаза и вырвались на свободу.

На мгновение папа смягчился. Он провел рукой по волосам с проседью и вздохнул.

— Может быть, я смогу поговорить с ним. Возможно, если ты сделаешь его счастливым, он позволит тебе работать, и ты сможешь стать частью компании.

Он позволит? Будто это привилегия — работать в компании, в которой я была квалифицирована? В компании, на здании которой было написано мое фамильное имя.

Это не то, что мне обещали. Это совсем не то, что объясняли перед сном. Это не закончится тем, что однажды мы будем танцевать на кухне. Я продавала себя за бесценок в надежде, что, возможно, он проявит по отношению ко мне элементарную вежливость.

Отец, наконец, смягчился, опасный соперник, стоявший передо мной минуту назад, исчез, и показался тот, кого я искала. Но было слишком поздно.

Позволит.

Позволит.

Позволит.

Каждый раз, когда я мысленно произносила это слово, огонь разгорался внутри меня. Взрываясь словно бомба, нагревая каждый сантиметр, пока я не была уверена, что сгорю.

— На х*й его, — прорычала я, наклоняясь, чтобы он мог почувствовать мою ярость. — И тебя на х*й. Маме было бы стыдно за тебя.

Я услышала шлепок раньше, чем почувствовала. Он раздался эхом в коридоре, идеальная преамбула к жгучему удару тыльной стороной его ладони по моей щеке.

Боль распространилась не только по моей щеке. Она поглотила мою грудь и сдавила так сильно, мне показалось, что я перестала дышать. Я прикрыла горячий след и посмотрела на стоящего передо мной мужчину. Возможно, он был таким же чудовищем, как и Кэмден, надевший овечью шкуру.

Он часто задышал; его челюсти сжались сильнее, чем руки. В глазах бушевала борьба. Гнев, сожаление, печаль, разочарование. Я видела все это, но ничто не имело значения. Мы оба зашли слишком далеко.

— Убирайся, — приказал он... умоляя.

Все еще держась за пылающую щеку, я попятилась назад, не останавливаясь, пока не скрылась за дверью.

Слезы затуманили зрение, когда я плюхнулась на заднее сиденье машины.

— В винный магазин, пожалуйста, — выдавила я.

У меня дома не было достаточно алкоголя. Я не была уверена, что в этом городе достаточно алкоголя, чтобы помочь сегодня вечером.

Я достала телефон, чтобы набрала групповое сообщение для Рэйлинн и Новы, но не смогла найти слов, чтобы объяснить произошедшее. Поэтому заблокировала телефон и убрала его в сумочку. Я поговорю с ними, в конце концов, но сегодня все было слишком грубо. Я сама с трудом могла это переварить.

Я забежала в винный магазин и увидела бутылки шампанского. Это было не то, чего я хотела, но их вид напомнил мне о том моменте, когда в последний раз я чувствовала себя свободной, в тот момент я думала, что контролирую свое будущее.

В последний раз я испытала удовольствие.

С Николасом.

Осознание обрушилось на меня словно цунами. Я не смогу продолжить работать с Рашем и доказать ему, что являюсь ценным сотрудником. Когда через месяц состоится моя помолвка, все тайное станет явным. Мое имя будет раскрыто, потому что Кэмден, без сомнения, захочет придать этому событию максимальную огласку. Мне придется уволиться, даже не начав работать.

Схватив две бутылки шампанского, я решила прикусить язык и уволиться, прежде чем меня выгонят, раскрыв ложь, в которой обвинял меня Николас.

По крайней мере, я могу сделать это, избежав бдительного контроля со стороны.

Было уже поздно, но мой пропуск должен был сработать. Если нет, значит, не судьба, придется прийти завтра и уволиться у всех на глазах, и уйти с опушенной головой. От одной мысли о том, как я буду собирать вещи под всеобщими взглядами, у меня по коже поползли мурашки.

Пожалуйста, пусть мой пропуск сработает.

Я прижала одну бутылку к губам, вцепившись в другую, словно это могло спасти меня перед принятием окончательного решения.

Возможно, это последнее решение в моей жизни.

— «Rush Shipping Industries», пожалуйста.