- Ну, если шанс получить в лицо пирожным является для тебя развлечением…

- Мне просто скучно, Тейлор, можешь ты это понять?

- Пожалуй, нет. Обычно у меня столько дел, что особенно скучать не приходится. А если время все же появляется, я...нахожу другие способы развлечься.

- Какие, например?

Я не отвечаю, и показательно вставляю в уши наушники.

…

Как я и предполагала, Лиз так сильно злится на Кайла за пирожные, что ее точеное личико с острыми чертами просто-таки белеет от злости.

- Ты…ты снова! – орет она, и на этот раз не сдерживается.

Хватает один из эклеров, и запускает им в парня.

Кайл уворачивается, и громко смеется. Тогда Лиз быстро хватает из пакета второй эклер, прицеливается, и все-таки достает Кайла. Пирожное пролетает расстояние, и на всем ходу впечатывается глазурью в расстегнутую на верхние пуговицы белоснежную рубашку.

Смех Кайла обрывается, а Лиз удовлетворенно потирает руки.

- Вот так-то, - кивает она.

Отворачивается от парня, и поворачивается ко мне.

- А теперь Мона, забудь про этого придурка и иди за мной.

…

Как и в прошлый раз, я поднимаюсь за Лиз на балкон, а потом появляется дворецкий с большим серебряным подносом. Наливает нам по чашке чая, степенно удаляется, и мы с Лиз начинаем вести непринужденный разговор.

Она немного рассказывает про свои занятия в школе, и про большие нагрузки, он ведь заточен под будущих юристов и научных деятелей.

- Мне нравится, Мона, но иногда я немного устаю, - признается Лиз, и легонько грустно вздыхает. – Я имею в виду морально. Но папа считает, что после школы я просто обязана получить достойное образование и поступить в престижный университет. Он…запретил мне заниматься танцами, когда речь зашла про то, какой направленности будут мои последние классы.

- Не может быть! – восклицаю я.

- К сожалению, Мона, это так.

- Мне очень жаль, Лиз. Я думала, что в семьях, подобных вашей, для детей открыты все дороги, и можно заниматься всем, чем ни захочется.

- А вот и нет. Мне так хотелось заниматься танцами, но отец настоял на юриспруденции. Я, правда, не достигла в них сногсшибательных успехов, если начистоту, но мне нравилось. Знаешь, ведь бывает, когда что-то нравится вне зависимости от того, есть ли у тебя в этом деле абсолютные способности. Необязательно ведь быть во всем первой.

- Да, наверное, - пожимаю я плечами. – Но…что твоя мама?

- Мама?

- Да, мама. Разве она не захотела встать на твою защиту?

- Мама неинициативная. Она вечно сидит на диетах, чтобы соответствовать дамам своего круга, и во всем слушается отца, - отмахивается Лиз.

- Как жаль.

- Да. Кроме своей внешности и того, что скажут в обществе, ее давно уже ничего не интересует. Таким образом, у меня из увлечений остались только шахматы. В нашей школе я лучшая по ним. Поэтому отец не стал настаивать на отмене этого хобби. Сыграем?

- Да, конечно, - киваю я, отметив, как порозовели щеки Лиз, когда она сообщила, что в своей школе лучшая по шахматам.

Она явно очень гордится этим.

Лиз отходит в конец балкона, возится там недолго, а возвращается уже с шахматами.

- А…Джейк? – спрашиваю я у девчонки, пока та старательно расставляет фигуры на доске.

Я, правда, обещала себе, что не упомяну об этом парне ни словом, но уж больно мне интересно.

- Ему твои родители тоже что-то запрещают?

- Джейку?

На секунду рука Лиз застывает над доской, но тут же снова принимается за работу.

- Да, Джейку.

- Нет, что ты. Ему можно все. Единственное правило, чтобы не устраивал публичных скандалов, это может плохо сказаться на карьере отца. В остальном…

- Но...так не честно, - возмущенно восклицаю я.

- Он парень, - пожимает плечами Лиз. – Кроме того…он по характеру такой, ему попробуй что-нибудь запрети. Однажды, когда Джейку было что-то около тринадцати, отец попытался. Я даже не знаю, из-за чего точно вышел спор, но разразился он не на шутку. Отец орал, что выгонит его из дома. И что ты думаешь, тогда сделал Джейк?

- Что?

- Он сказал, что сам уйдет. Отец не поверил, наорал сильнее, и запер его в комнате. Джейк собрал вещи, и ночью, когда все спали, вылез через окно, и...только его и видели. Нам он оставил записку. Я не помню точных слов, но что-то типа, не ищите, решил жить один. Без денег ушел. Представляешь?

Я слушаю, затаив дыхание.

- Так вот, - продолжает Лиз. - Его нашли, конечно, и вернули домой, но…лишь спустя месяц. Месяц, за который отец чуть не поседел, а мать похудела еще сильнее, решив, что это будет выгодно подчеркивать ее горе. Но знаешь, Мона, что самое интересное?

- Что?

- Джейк, он неплохо устроился. Прибился к какой-то банде парней из бедного района, и жил там себе, припевая. Его не смущали ни условия проживания, ни самая простая еда. Ушел без денег, но как-то смог зарабатывать, несмотря на возраст. Ну, отец извинялся. Понял, что, если не прогнется, просто-напросто потеряет сына. Как ты понимаешь, он не мог этого допустить. Так что…Джейк делом доказал право на свое мнение. Ну что, а теперь, давай играть?

Переход от рассказа к вопросу слишком быстрый.

Я киваю, но игра у меня не клеится. Я полностью занята тем, что раздумываю над словами Лиз, так сказать, перевариваю полученную информацию. И как-то это все…не стыкуется с тем образом Джейка Девиса, что я для себя нарисовала.

Вспоминаю подсмотренный квест, когда Джейк и его друзья унижали парня, потом память услужливо подкидывает хорошо избитого Адамса. Еще этот дурацкий спор на меня.

Нет, Девис не может, просто не может быть таким смелым и…и…таким классным, убеждаю я себя. Но...смысл Лиз обманывать?

В конце концов решаю, что не стану менять своего мнения о парне только потому, что он, по рассказам сестры, отстоял свою независимость перед отцом.

...

Эту партию я специально проигрываю Лиз, чтобы немного ее порадовать. Мне приятно смотреть, как загораются ее глаза. Но вот следующую намереваюсь выиграть, чтобы она не подумала, что я совсем уж какой-то лузер.

Лиз пытается играть испанскую партию и располагает своего коня на поле b5. Я собираюсь ответить, но тут…

Снизу вдруг слышатся возня, смех и разговоры. И