Еще меня интересовала личность неведомого дознавателя. Это очень полезная информация по одной простой причине — я хотя бы знала, кому можно доверять, кроме ректора. И куда бежать с криком «спасите-помогите» в случае чрезвычайной ситуации. Нет, была у меня мысль насчет Орсена и драконьего принца, но не думаю, что они положительно воспримут попытку заручиться их помощью.

К счастью, именно следующее событие не дало мне загрустить. Вернулась я в комнату в состоянии, близком к депрессии. По крайней мере, именно так вежливые и элегантные дамы называли чувство, которое было что-то средним между грустью и желанием поплакать над смертью котенка. Я подвела госпожу. Я привела ее в опасное место. Я виновата в том, что госпожа может пострадать.

Конечно, я напишу письмо родителям Сильвии, объясню ситуацию, а тайной магической почтой расскажу подробности и попрошу нас отсюда вытащить побыстрее. Но, увы, сейчас родители Сильвии были на каком-то дипломатическом задании в чужой стране. И им было запрещено вести переписку со всеми, кроме высшего руководства. Думать о том, что мы тут застряли надолго, не хотелось.

Конечно, я буду искать дознавателя. Если в течение недели не найду, то попрошу госпожу обратиться к третьему принцу драконов. У него-то точно достаточно власти, чтобы позволить нам уйти.

Стоп! Меня осенило.

— Сильвия! Если здесь так опасно, то почему третий принц драконов тут? Почему не уехал?

Госпожа, которая до этого лежала на кровати, встрепенулась.

— Действительно. Особенно после того, как ты сообщила о маге Орсену… Принц не мог не знать, что здесь опасно! И ему никакой дознаватель не указ.

— Госпожа. А откуда вы знаете?

— Знаю что?

— Что я рассказала все Орсену?

— Ты считаешь меня ребенком? Хотя, признаюсь, это было больше интуитивно. Это ведь первый мужчина-дракон, о котором ты отзывалась с таким уважением. Ну, кроме моего отца. Но папа — это больше исключение из правил. Хотя я до сих пор не могу понять, что вызывает в тебе такое отторжение.

Я опустила голову. Не думала, что госпожа заметит. Не то чтобы я ненавидела драконов-мужчин… Из-за госпожи вынуждена была относиться к ним с недоверием. Драконы действительно были жадными. И те, кто любил просто золото, вызывали куда больше доверия, чем остальные. Потому что с тягой к золоту можно было справиться. А вот с любовью к силе или власти — уже сложнее. И мне всегда было безумно страшно, что какой-то проходимец влюбит в себя госпожу не потому, что полюбит, а из-за своих амбиций. Орсен же, как бы ни воспринималась его любовь к золоту, не казался зависимым от силы, власти или чего-то подобного. Иначе никогда бы не сдерживал свои удары во время наших тренировок, никогда бы не общался со мной на равных, ведь знал, что я человек. И никогда бы не выбрал дружбу с третьим, а не с первым принцем. И не избегал брака со знатными семьями всеми силами.

Возможно, такому дракону я бы даже смогла доверить свою госпожу. На время. Минуток на пять, не больше. Вот только Сильвия наверняка бы посчитала его мужланом, ведь лежать в куче золота — занятие весьма извращенное по меркам дракона. А Орсен не оценил бы госпожу полностью.

— Принц знаком с дознавателем, — уверенно сказала Сильвия. — И он точно…

Ее фразу прервала магическая почта. Бум — и в руки Сильвии упал конверт с королевской печатью. Я мигом выхватила его из рук госпожи — мало ли какую дрянь могли подкинуть. И вскрыла. Да-а-а-а, с характеристикой я не ошиблась. Не опасная, но все же дрянь.

Испытание для отбора невест.

«Просим всех прекрасных леди продемонстрировать свое умение готовить. Прошу в течение двух суток изготовить лучший торт, на который вы способны».

Я покосилась на госпожу. Та хмурилась, явно считая, что в письме что-то опасное. Я тоже хмурилась. Если я сейчас это зачитаю, то госпожа разозлится. Хотя… А ладно! Пусть злится. Чем сильнее будет недовольна, тем проще нам будет сотворить истинную гадость для третьего принца. Потому что замуж за него Сильвия точно не собиралась.

Глава 18

— Если взять сла-а-дость и сла-адость, а потом добавить га-а-дость и еще раз га-а-дость, — я напевала, страшно фальшивя, но моя госпожа благоразумно наложила на себя антимузыкальное заклинание и теперь вместо моего пения слышала исключительно слова.

Слово «гадость» я тянула с особым удовольствием, потому на слух, предположу, выходило непередаваемо. Врагов бы я точно испугала. Иногда мне казалось, что мое пение стоит зарегистрировать в городской мэрии как аналог заклинания массового поражения психики, но потом я вспоминала, что я еще делаю из рук вон плохо, что мое пение — это еще не худший вариант, и ничего не регистрировала — так ведь за регистрацией всю жизнь провести можно будет!

— Кэра, ты уверена, что стоит делать прям такую страшную гадость? Может, я просто сделаю обычный тортик и спокойно проиграю это соревнование? — Сильвия сидела рядом на скамеечке для поваров.

Вообще, пробраться ночью на кухню я могла и одна. Но в связи с тем, что обстановка в академии ныне меня страшно напрягала, я старалась не оставлять госпожу в одиночестве. Так что теперь, обойдя без проблем все охранные амулеты, мы занимались подготовкой к первому этапу отбора. Ну, как занимались. Сильвию я попросила не приближаться к готовке, иначе всю мою гадость она превратит в сладость. А я ведь стараюсь.

— Госпожа, вы же должны понимать, что обычное из ваших рук никак не выйдет? — Я внимательно посмотрела на госпожу, отрываясь от котла, в котором замешивала начинку для торта. — Это обязательно выйдет произведение искусства, принц влюбится в вашу готовку, а как нам потом избавляться от очередного вашего почитателя? Особенно если учесть, что это принц, а не какой-то трактирный мужичонка?

Ему так легко по бубенчикам не брякнешь… Нет, я-то могу, но потом меня точно посадят за убитие еще нерожденного наследника. Убиенного на корню, так сказать.

На самом деле причина была еще в одной вещи: готовка меня успокаивала. Готовить я не умела от слова совсем, и даже если каким-то чудом ничего не путала в ингредиентах, их количестве, последовательности добавления, то все равно получалась какая-то отрава. Нет, серьезно, вы же не думали, что талант к готовке ядов берется из ниоткуда? У меня любая еда становилась едва ли не отравой, а уж когда я