Шрифт:
Закладка:
— Боря, что ты делаешь?
— Тебя от четвероногих чудовищ спасаю.
Ну и понёс ее через двор на руках.
Конечно в новом теле было малость проблематично таскать на горбу хоть что-нибудь тяжелее собственной одежды, хоть Ленка и весила килограмм сорок, считай ничего.
«Не обделаться бы блин, вот умора будет», — думал Сивый, стиснув зубы и чувствуя как руки стремительно закисляются.
А тут ещё Семейка зараза такая заверещала прям в ухо, пискляво, что до костей пробрало. Мухтар завидев столь необычную «конструкцию» из хозяина и девчонки на его руках, подбежал и начал нюхать Ленке ноги, пачкая не туфельки слюной.
— Боря, прогони его! Боря, мне страшно. Боря, скажи чтобы он так не делал.
С горем пополам, Сивый дотянул Ленку до дверей, зашёл в дом, едва не споткнувшись о порог и даже умудрился закрыть за собой дверь. Мухтар обычно в дом не совался, но больно пёсику девочка понравилась. Поэтому — от греха подальше, чтобы Ленку Кондратий не хватил.
— Кажись прорвались, — Сивый поставил бывшую однокурсницу на пол.
Ленка в ответ встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
— Спасибо тебе. Я правда очень боюсь собак, в детстве меня укусила злая овчарка. Вот посмотри.
И с этими словами Семейка подняла сарафан, обнажая левую ногу и покалывая старый шрам на внутренней стороне ляжки. Всего сантиметров на пять пониже места линии трусиков.
— Видишь?
— Сурово.
Теперь понимаешь почему я боюсь?
— Понимаю.
— Я мечтаю набить татуировку, чтобы это шрам закрыть и когда больше не вспоминать, — девчонка поёжилась.
«Странный способ, все равно будешь думать о шламе каждый раз, когда будешь татуировку видеть», — подумал Сивый.
— И что хочешь набить?
— Не знаю ещё, может розочку, а может египетского скарабея. Ты бы что набил?
Борис Дмитриевич плечами пожал — на его вкус бить себе цветочки и жучков безо всякого на то смысла, было полной дуростью. Но девчонке об этом знать не обязательно.
Ленка опустила сарафан и улыбнулась.
— Нужна будет татуировка — обращайся, — сказал Борис Дмитриевич и уже после понял, что язык ему не мешало прикусить.
— Ты умеешь бить?
— Было дело. Но я пошутил, если че.
Сивый в своё время народу наколки делал, неожиданно проснулся талант.
— Я так много о тебе не знаю, хотя десять лет в одном классе учились и вот теперь в институте тоже вместе, — она мило улыбнулась. — Ладно. Вот я пришла, Борь. Говори, что делать будем? — глаза Семейки блестели.
«Шило в жопе», — припомнилась Борису одна старая присказка, глядя на бывшую однокурсницу.
— Пойдём покажу.
Сивый отвёл Ленку в зал. Там уже все было подготовлено для предстоящей работы. На столешнице лежала 96-листовая тетрадь, правда вдвое похудевшая — половину листов Боря выдрал и аккуратно порезал. Разложил по столу получившиеся заготовки. Там же лежали ножницы. Помимо этого на столе и вокруг стояли стопки книг — те, которые нашлись у бабули в домашней библиотеке, из списка сделанных предзаказов. Нашлось не мало. Ещё часть книг Тамара Семёновна обещала попросить у соседки. Баба Марфа, как и многие советские люди того времени, скопила внушительную книжную библиотеку и была не прочь от ее части избавится. Да не знала как — не на мусорку же выбрасывать. Поэтому на звонок подруги охотно откликнулась.
Пока Сивый и Ленка располагались, Тамара Семёновна как раз вернулась от соседки и приперла с собой огромную стопку книг.
— Бабуль, ну надо же было меня позвать, — растопился Сивый, видя, что бабулька таскает такую тяжесть на себе.
— Да ну, — отмахнулась старуха. — Мне что сложно внуку помочь.
Она вернула список, с которым ходила к бабе Марфе.
— Здравствуйте, Тамара Семёновна! Большой вам привет от моей мамы, — тотчас подключилась Семейка, выросши перед бабулей.
И как-то побыстрее Бори смекнула взять у старухи книги, которые положила на раскладушку.
— Здравствуй, Леночка, — ответила бабуля. — Может вам чайку сделать, молодёжь? Меня тут баба Марфа пряниками угостила. Поделюсь.
— С удовольствием выпью чай, — закивала Семейка и уставилась на стол. — Ого! А что ты делаешь? Хотя не говори, Борь! Дай угадаю.
Ленка заговорщицки нахмурила бровки, поднесла указательный палец к губам.
— Ты пишешь стихи для Юлия Белявского? Да?! Угадала ведь?!
Сивый попытался припомнить, кто это такой. Но никого с такой фамилией он не знал.
«В первый раз слышу».
— Эт кто? Белявский?
— Ты что, это же руководитель студии популярной музыки «Успех»! Ты че?
— Точно, — отреагировал Сивый, хотя никакого Белявского так и не вспомнил. Но не хотелось показывать себя в этих вопросах не сведущим, для молодёжи это смерти подобно.
Однако все быстро встало на свои места. Сивый, когда только начал вырезать листки для предзаказов притащил в зал радио (бабуля не особо жаловала «Вечера на улице Качалова» на Радио-1 и приёмник безропотно отдала). Боря же слушал волну SNC, недавно открытую на средних частотах.
«SNC круче чем Би-би-си», — припомнил Сивый малость позабытый слоган.
Никакой рекламы, а из динамиков отжигает Минаев в программе «Здрасьтенафиг! Квачи прилетели!». Так вот по возвращению Сивого и Ленки на SNC заиграл Наутилус Помпилиус с песней из своего нового альбома:
Когда впервые за туманами запахло огнем,
Он стоял за околицей и видел свой дом.
Картошку в огороде и луг у реки.
Он вытер слезу и сжал кулаки…
— Вот же, пожалуйста — Юрий Бутусов! Его Белявский привозил в Тамбов на гастроли!
И тут Боря (следивший за Наутилусом в то время) понял, что за Юлий Белявский и о какой студии «Успех!» шла речь.
«Юрий Чернявский, худрук „Рекорда“, стало быть», — догадался он.
Как стало понятно теперь в этой новой реальности место знакового Чернявского и его легендарной студии занял некий Белявский со студией «Успех!» и занимался он ровно тем же, что и Чернявский в другой реальности — продюсировал, организовывал концерты звёздам, зажигал и выводил на сцену новые имена.
«Во блин как бывает», — изумился Сивый. — «Вроде и время тоже, а люди не совсем те же, что раньше были».
Продолжить тему не дала бабуля, которая принесла поднос с двумя чашечками чая и поделённым пополам Тульским пряником.
— Приятного аппетита, мои дорогие. Угощайтесь.
— Спасибо, Тамара Семёновна, — Ленка тотчас села за стол и принялась уминать пряник и пить чай.
Сивый решил, что самое время озвучить девчонке деловое предложение.
— В общем, Ленчик, дело такое, — начал он, когда Тамара Семёновна вышла.
И рассказал девке вкратце о том, чем предлагает ей заниматься. О саммари,
