— Я не говорю, что совсем повода не было, был, — мужики вроде опытные, может что подскажут, надо им немного рассказать. — Наехали на меня тут одни, я им и объяснил, что они неправы. Но там всё официально было, вызов на бой, по обоюдному согласию, так что предъявлять нечего.

— Ну значит и не предъявят ничего, — покивал первый, — так, объяснения возьмут, бумагу подпишешь и отпустят. А кому хоть навалял то?

— Да так, шпана мелкая, но вот главный у них — сынок прокурорши, видать мамаша постаралась, чтобы меня приняли.

— О, парень прокурорскому отродью навалял, прикинь, братан! — второй ощерился, обращаясь к первому.

— Красава, братан, вот это я понимаю! — первый подал мне руку, которую я пожал.

Чем дольше мы разговаривали, тем легче шла беседа. Хмыри оказались не такими уж хмырями, а нормальными мужиками, которые попали в каталажку за какую-то мелочь. Не первый раз, и скорее всего, не последний.

— Ты, главное, когда со следователем разговаривать будешь, — объясняли они мне на пару, — в бутылку не лезь. У них там свои крючкотворские фразы, простому человеку не понять. Но следователь тебе не враг, если ты с ним уважительно, то и он к тебе тоже значит. Да и проверяют их, там камеры везде стоят, по беспределу никто тебе лишнего не напишет. Объяснишь что как было, бумаги подпишешь — и свободен, к ночи уже дома будешь.

«Вот! Хорошо же, что люди хорошие попались, скажи же, Рики!»

«Да, добрые и отзывчивые! А так по ним и не подумаешь, на вид те ещё отморозки!»

Через час, когда я уже окончательно понял, как себя вести, за мной пришли. Приветливо улыбаясь, я отправился на встречу со следователем.

Привели меня в кабинет аж самого начальника следственного отдела. Краем сознания я отметил высокую должность, но фамилия от внимания ускользнула.

— Пономаренко Дмитрий Евгеньевич, начальник следственного отдела, — представился невысокий упитанный мужчина с одутловатым лицом и маленькими глазками. — Вы, Михаил Кириллович, по возрасту несовершеннолетний, а по социальному рейтингу — дееспособный. Поэтому дело сразу мне передали. Пришлось даже вот на работе задержаться допоздна. Так что постараемся побыстрее, не хочется друг друга задерживать.

Я только кивнул. С начальником не спорю, я помню. Тем более он ради меня после работы остался. После подписания всяких там бумаг, что я уведомлен о своих правах, которые мне тут же вкратце начальник пояснил, мы перешли к сути.

— Михаил, расскажите, с чего драка началась? — задал начальник первый вопрос.

— Мы с Викой и Лёней поехали в торговый центр развлечься в вирте, — начал я рассказывать, а Пономаренко — делать какие-то пометки.

— Я уточню: Вика и Лёня — это Барлаковы Виктория Евгеньевна и Леонид Евгеньевич?

— Да. Там мы встретили компанию, насколько я понял, их бывших одноклассников. Они вели себя вызывающе, и мы их отправили на респаун.

— Прошу прощения: встретили в игре или в помещении клуба?

— Они нас в помещении клуба, видимо, заметили, и пошли за нами в игру. Встретили мы их в игре.

— Хорошо. Подробности в игре нам не очень интересны, это не наша юрисдикция. Что было после выхода из игры?

— Мы опаздывали домой, и не стали дожидаться лифта, побежали по лестнице на парковку. Там встретили Борю и его компанию, простите, я не знаю, его фамилию…

— Малофеев Борис Анатольевич, 2020 г.р.

— Вам виднее, — я развёл руками. — Боре, видимо, показалось мало поражения в драке. Место для драки было очень подходящее, там камер не было. Я ему предложил сделать официальный вызов на бой, он согласился.

— И Вы единолично спустили с лестницы троих, а Вика с Лёней совместными усилиями сломали нос четвёртому, всё верно?

— Да, всё верно. По крайней мере, они так рассказали потом в такси, что нос сломали.

— Вы ведь тренировались в секциях боевых искусств?

— Да, с детства посещаю спортивные секции и боевыми искусствами занимаюсь.

— Михаил, а Вам не показалось… неспортивным бить трёх Ваших ровесников, явно уступающих Вам в подготовке?

— Так ведь мы не на ринге были, Дмитрий Евгеньевич. Сами начали, сами поплатились. Я сразу Вике с Лёней сказал одного взять на себя, а сам тремя занялся. Да и драться их никто не заставлял.

— Хорошо, мне всё понятно. Вы пока посидите немного, вон, чаю попейте, а я протокол подготовлю. Подпишите — и разойдёмся.

— Спасибо, Дмитрий Евгеньевич.

Я отправился к термопоту, возле которого в вазочке лежали пакетики с чаем и кубики сахара, а начальник занялся составлением протокола. Чай оказался тот же, что я пил в камере, вкусный, с какими-то травами. Где они такой берут?

Ждал я недолго, минут 15, отхлёбывая чаёк маленькими глотками.

Рики показалась мне на стуле напротив, одетая всё в те же шорты и майку. Какая она красивая! И секси…

«Рики, а я тебе говорил, что ты красивая?»

«Не помню, но можешь ещё раз сказать!» — девчонка кокетливо улыбнулась и похлопала длиннющими ресницами.

«Ты очень красивая! И секси»

«Я правда тебе нравлюсь?» — она вроде как даже покраснела, а у меня кровь отлила от головы и устремилась вниз.

«Слушай, Рики, а ведь несправедливо! Ты меня голым в душе видела, и вообще живёшь в моём теле, а я тебя только одетой вижу».

«Хочешь видеть меня голенькой?»

«Конечно! Ты такая красивая, любой на моём месте мечтал бы тебя раздеть!»

«Хочешь, я разденусь прямо здесь и сейчас?»

«О да! Конечно, хочу!»

— Молодой человек, с Вами всё хорошо? — начальник глянул мельком в мою сторону.

— Да, конечно, простите, просто замечтался.

Мы с Рики переглянулись. Она уже приспустила бретельки у майки, но после слов начальника замерла.

«Миша, что-то не то. Мне, конечно, приятно твоё внимание, но мы же на допросе. Мы должны сосредоточиться. И проверь, пожалуйста, консоль, меня что-то тревожит, но я не могу понять, что такое».

Я с сожалением взглянул на притихшую красавицу, и со вздохом вызвал консоль административного доступа.

Внимание! В организме обнаружены психоактивные вещества!

«ТВОЮ Ж ЗА НОГУ!!!» — я постарался скрыть эмоции, насколько возможно.

«Что такое?» — Рики сразу забеспокоилась, почувствовав моё возмущение.

«Нас накачали чем-то! Вот и такая странная реакция! Прости, Рики, не так, реакция не странная, ты правда очень красивая, но совершенно не вовремя!»

«И что будем делать?» — Рики уже забыла про свою майку, и бретелька сползла ещё ниже… так! Стоп!

«Рики, исчезни или переоденься, пожалуйста!»

«Ой, прости!» — вместо шорт