Вот теперь Лев знал, что полностью справился с поставленной задачей, Наталья скоро окажется в их доме, но сделал вид, что недоволен намерениями сестры:

— Вот только твоей дружбы с ней мне не хватало! Знаешь, почему мы оба оказались голыми под одним одеялом?

— Почему? — Глаза Илоны уже не блестели, а горели пламенем любопытства.

Иванов сделал вид, будто размышляет, выставлять ли до конца свой позор.

Сестра, вскочив с дивана, заскакала вокруг него, что сумасшедшая.

— Братец, миленький, скажи, а то мозг взрывают картинки со всякими извращения!

— Никаких извращений, всё намного проще: Сидорову стошнило прямиком на меня, когда нёс её в спальню!

— Ааа! — визг задыхающейся от удовольствия Илоны всполошил готовящую завтрак прислугу.

Таня Бабенко ворвалась в комнату Льва с половником наперевес. С предмета кухонной утвари каплями стекало густое тесто для вафель. Решительный взор голубых глаз метался по комнате в поисках врага, но оного не было.

— Что случилось? — Она переводила взгляд с раздетого до боксеров Иванова на подавившуюся хохотом подругу.

Блондинка двинулась на молодого хозяина, выставив перед собой железное орудие.

— Что вы ей сделали? — Она задавала вопросы то одному, то другому. — Илона, он хотел тебя изнасиловать?

Но подруга не могла ответить. Она кряхтела, не в силах откашляться, сложившись пополам от нового приступа смеха.

Горничная, размахивая перед собой половником, склонилась над сестрой «насильника», пытаясь спасти жертву инцеста, в крике переплетая украинские слова с истинно русскими:

— Илона, идемо зи мной! Не бийся, я цьому смердючому козломуду, якщо що, ополоником видсику все стирчить пид самий коринь, на хрин!

Лев стоял с ошарашенным видом, наблюдая за резкими движениями до неприличия повысившей голос прислуги. Он не понял ни слова из яростного монолога, произнесённого на тарабарском, и с возмущением заорал:

— Повтори все, что сейчас сказала!

Илоне пришлось упасть на бок, чтобы показать Бабенко лицо, несмотря на текущие слёзы, перекошенное от смеха.

Таня стушевалась, поняв промашку: Иванову никто не насиловал — её насмешили до смерти. Но не ответить молодому хозяину было нельзя, и она с трудом пролепетала:

— Я сказала, что вы похожи на животное, жующее корень…

Челюсть Льва упала вниз. Несправедливые оскорбления от женщин с раннего утра обильным дождём сыпались на его грешную голову.

Он указал горничной на дверь:

— Пошла вон отсюда!

Илона, наученная подругой украинским ругательствам и знающая истинный смысл сказанного, закатила глаза, не имея мочи рассмеяться громче.

Бывшая жительница страны, так же полной козлов, где название садового овоща, как и в России, имеет множество значений, попятилась к двери. Но путь к отступлению был преграждён остальными представителями славной семейки Ивановых.

Непричесанные после сна, густые волосы Карла Семёновича стояли дыбом, напоминая ирокез. Голубые близорукие глаза, расположенные на чуть тронутом временем мужественном лице, метали молнии.

— Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? — Он обернулся к побледневшей, перепуганной до смерти визгом дочери жене, прискакавшей в наспех накинутом халате.

Старший Иванов многозначительно молчал, ожидая разъяснений. Будто всегда ответственная за проступки детей Алевтина, не покинула вместе с ним минуту назад постель, а находилась всю ночь в комнате сына.

— Я могу объяснить. — Высокая, красивая блондинка, облачённая в полупрозрачный пеньюар, с невозмутимым видом прислонившись к косяку, лениво разглядывала идеально наманикюренные ногти.

Ольга — знала всё, всегда и про всех, вернее, имела собственное мнение, зачастую кардинально разнящееся с правдой.

— Твоя любимая двоица деградирует!

— С чего ты взяла? — Отец семейства уже забыл, что привело его в такую рань в крыло сына.

Он ожидал от любимицы, как две капли похожей на него, свежих сплетен о непокорном наследнике, и та поспешила оправдать ожидания:

— Поняла, после того как узнала, с кем Лев, потеряв остатки приличия, появился вчера в твоём любимом ресторане.

— И с кем же? — этот вопрос задала уже пришедшая в себя Алевтина Павловна.

Папина «радость» злорадно усмехнулась и, проведя языком по внутренней стороне щеки, напомнив бывшей доярке Тане её призовую корову, ответила:

— Со шлюхой!

Шаг за шагом Илона двигалась в сторону Ольги.

— Ошибаешься, сестричка, твоя обожаемая Жанна прошедшим вечером была там с Песковым.

Блонда смерила «эльфа» презрительным взглядом:

— Я про ту дешёвку в платье чуть ниже пупка.

Илона хищно улыбнулась, но остановилась в зоне недосягаемости лица сестры, удерживаемая крепкой рукой брата.

— Если платье от «Диор» в твоём понимании дешёвка, то тогда извини, забыли расшить его золотом!

Родители молча наблюдали за препирательством сестёр, готовые в любой момент развести воюющих с детства девочек в разные стороны, но не спешили делать этого немедленно. Именно в таких перебранках они открывали для себя много нового из жизни непослушных чад.

— Ты знаешь, во что страдающая алкоголизмом брюнетка была одета?

Ноздри Илоны раздулись от возмущения:

— «Алкоголизмом»? Человек, пьющий только шампанское?

Ольга продолжала невозмутимо «жевать» языком:

— Ну, если пить его вёдрами…

— Это тебе рассказала трезвая Жанна, носом взрыхлившая мрамор пола? — теперь усмехалась Илона.

Блондинка метнула взгляд на разъярённого брата, смутившись лишь на секунду; очевидно, лучшая подруга предпочла утаить некоторые детали неприятного вечера.

— Даже если она, ты сама-то откуда всё знаешь?

Следующие слова «деградирующей» дочери, подозреваемой родителями в склонности к нетрадиционным сексуальным отношениям, повергли всех в шок:

— Сидорова Наталья — моя подруга. Именно я пригласила её на ужин!

Лев с трудом удержался от улыбки. Он не сомневался, что после его рассказа о неприступной учительнице Илона сделает всё, чтобы подружиться с той. А уж за подруг сестра готова стоять насмерть.

Карл, с трудом переваривая информацию о новой подружке младшенькой, втайне надеясь, что Ольга передала непроверенные сплетни, перевёл взгляд на сына:

— А теперь жду объяснений от тебя.

Сыграть в строгого папочку с тридцатилетним сыном не получилось. Лев отпустил плечо Илоны и направился в гардеробную, демонстрируя родителю почти голый зад.

— Я опаздываю на работу и предпочту объясняться вечером.

Отец, не смутившись наглой выходке наследника, настойчиво продолжал:

— Мы все опаздываем. Быстрее начнёшь рассказывать — скорее освободишься.

Младший Иванов сжал губы. Говорить против воли его не заставит никто. Карл Семёнович прекрасно знал это.

Лев постарался как можно спокойнее ответить, прибегнув к лёгкому шантажу:

— Давайте опаздывать по отдельности! Я сказал, что вечером — значит вечером, а сейчас покиньте мои комнаты. Или мне самому уйти из этого дома?

— Давно пора!

Карл толкнул в бок несдержанную на язык Ольгу и вышел, пробормотав напоследок:

— Вечером так вечером. Никто не заставлял тебя устраиваться на работу со столь неудобным графиком.

Новоиспечённый