Шрифт:
Закладка:
– Я уже понял. Это как-то связано с делом Коди?
– Не совсем, – покачал я головой.
– Наверное, нам надо решать проблемы по одной. Ты говорил с семьей девочки?
Я внимательно посмотрел на него.
– Ты собрался учить меня, как работать, Верн? – Он поднял руки в знак поражения. Мы молча смотрели друг на друга. – Лонни Маленькая Птичка – диабетик, ему ампутировали обе ноги. Мне показалось, это ставит его на последнее место в списке подозреваемых.
Мы снова поиграли в гляделки.
– Это он сидел в инвалидном кресле в проходе во время суда.
Верн слегка качнул головой и велел мне идти взмахом руки.
– Мы поговорим в среду.
– Среда будет послезавтра, Верн, – разрядил я обстановку, когда уходил.
Время близилось к четырем, когда я ехал в аэропорт. Мне казалось, Омар придет пораньше – он всегда так делал. Местный аэропорт был знаменит Фестивалем реактивных самолетов, проводившимся в честь одного события в начале восьмидесятых: 737-й «Вестерн Эйрлайнз» перепутал наш аэропорт с аэропортом Шеридана и остановился всего в рекордных полутора тысячах метрах. Город отпраздновал это чудо авиации шумной вечеринкой. Пилота, Эджера Лоуэлла, приглашали сюда ежегодно. И он так же ежегодно отказывался. Мы никогда не считались центром, но к нам все равно приезжали игроки в поло, простые мужики, богачи и охотники. Игроков в поло привлекал Конноспортивный центр; мужиков – игра в ковбоев за пару тысяч в неделю; богачи просто сбегали от мира, который сами и строили; а охотники приходили к Омару. До сих пор никто не смог до него добраться, но попытки не прекращались.
Омар был местной загадкой, этакой знаменитостью Бигхорна. Если пройтись по всей длине хребта вдоль гор, то можно увидеть собственность семи человек, одним из которых был Омар Роудс. Его ранчо находилось на северной развилке Рок-Крик в верхней части округа, простиралось от I-90 до дикой местности Клауд-Пик и было размером с половину Род-Айленда. Омар был родом из Индианы и унаследовал ранчо от богатого дяди, который презирал остальных членов семьи. Омар знал абсолютно все об охоте и огнестрельном оружии. Его личная коллекция была известна во всем мире, а из международных охотников, приезжавших к Омару в качестве клиентов, можно создать легион. У Омара был личный аэропорт на ранчо, но после того, как власти сократили длину его взлетно-посадочной полосы, охотники на больших самолетах приземлялись здесь.
Я проехал через сетчатый забор и припарковался рядом с диспетчерской. Старые залатанные бетонные площадки тянулись по плоской поверхности обрыва, а рядом с ними на сильном ветру дрожал потрепанный конус. Я прошел мимо белого шлакоблочного здания, на котором было указано «ДЮРАН, ВАЙОМИНГ, ВЫСОТА 1510»; пожалуй, название штата было приписано на тот случай, если кто-то очень сильно заблудится. Я просто обожал парочку старых «Вентур», стоящих вдоль конца взлетно-посадочной полосы, которые затмевали три «Сессны-150», прикованных цепью к асфальту перед зданием. На этих железных птичках никому нельзя было летать, поэтому они просто стояли, пока их капоты и носы со временем выцветали. Из двигателей медленно вытекало на бетон авиационное топливо, а наклейки «Бюро лесного хозяйства» уже начали отклеиваться. На углу здания я посмотрел вдоль полосы и увидел то, что искал: Джорджа Армстронга Кастера, прислонившегося к кабине экипажа.
Нельзя сказать, что он выглядел как генерал, частично не обидев Омара, – тот был красивее и минимум на голову выше нашей Златовласки. Искусственно потрепанная шляпа с серебристыми краями свисала с его головы, а руки были вложены в карманы длинного пальто «Хадсон» с серебристым воротником из койота. Местные считали его настоящим денди, но мне казалось, что у него просто есть стиль. Мы познакомились из-за длительных бытовых разборок. Омар и его жена Майра пытались убить друг друга из-за восьмилетнего разваливающегося брака; инцидент начался с кухонной утвари и закончился, насколько мне было известно, парочкой пуль 308-го калибра – выпущенных из свадебного подарка дяди. Оба были отличными стрелками, и им невероятно повезло, что оба промахнулись; они не могли жить ни вместе, ни порознь. На данный момент они все же разошлись, и на Рок-Крик стало значительно тише. Омар всегда выглядел сонным, но никогда не спал.
– Если человек хочет здесь убить невинное животное, как ему поступить?
– Да иди ты. Нет такого понятия, как «невинное животное», особенно здесь.
Я прислонился к сверкающему «Шевроле» и задумался, почему у него всегда все такое чистое. Наверное, на него работают как минимум человек двенадцать.
– Ты что, не смотрел канал «Дисней»?
– Мне больше нравилось «Дикое королевство Омахи». – Омар зевнул и сдвинул шляпу. Его кобальтовые глаза оценивали расстояние до гор, и, если прислушаться, можно было услышать щелчки его внутренних приборов, пока они считали километры и выверяли траекторию. – В любом случае животное, которое тебя интересует, никогда не было невинным.
Я вытащил пакет из внутреннего кармана пальто и поднял на уровень глаз. Содержимое было похоже на свинцовый тест Роршаха.
– Поэтому я и здесь.
Омар перевел взгляд на пакет и стал похож на льва. Он снова зевнул.
– А ты не шутишь.
Омар протянул руку, и я передал ему самую главную улику в нашем деле. Он немного помял пакет, а потом потряс между своим золотым «Ролексом» и тремя бирюзовыми кольцами на правой руке. Омар был амбидекстром. Это стильно.
– Мягкая?
– 30 к 1, свинец к олову.
– Это все?
– Какое-то химическое вещество, смазка или «Черное золото Лаймана».
– Смазка, изготовленная специально для стрельбы патронами с черным порохом.
– Патроны с черным порохом?
Омар первый раз взглянул на меня.
– Сколько людей это видели?
– Вик, Ти-Джей Шервин из разведки, люди из химической лаборатории и Генри.
Он моргнул, но не отвернулся.
– И Медведь не узнал, что это?
Я помолчал.
– Мы решили, что это пуля с черным порохом для старого дробовика.
– Хм-м-м… – Он неоднозначно мычал почти так же хорошо, как и я.
– Ну что?
Омар отдал мне пакет и снова сунул руки в карманы.
– Я мог бы сказать, но лучше покажу.
– Ты настолько уверен?
Он опустил взгляд на острые носки своих эксклюзивных ковбойских сапог из крокодиловой кожи.
– Настолько.
Я обдумал свое расписание.
– После 17:30?
Омар снова поднял взгляд к небу над Клауд-Пик.
– Лучше завтра утром, шериф, у меня есть дела.
– Во сколько?
– Неважно, я никогда не сплю.
К тому времени, как я вернулся в офис, к зданию подъехал зеленый «Додж» с плоским кузовом и пятым колесом, и женщина на переднем сиденье сделала вид, что не видит меня, когда я прошел мимо. Барбара Келлер не верила и никогда не поверит, что ее ребенок может быть
