Блондинка надула обиженно губы, схватила с дивана халат и накинула себе на плечи.

— Вова, ну ты чего дуешься? Я же тебе не жена, мы просто живем вместе. У меня были дела, я, между прочим, карьеру строю. Кстати, об этом… Вовчик, мне предложение поступило участвовать на показе за границей. Представляешь? Нью-Йорк! Загвоздка только в том, что мне нужен штамп в паспорте, что на Родине муж есть. Визу так проще получить. Понимаешь? Эти американцы считают, что раз у меня есть семья, то я обязательно вернусь домой и не останусь жить в Нью-Йорке. Вот наивные, слов нет. Так вот, Вова, давай распишемся. Я уеду, а потом и тебя перетащу за границу. Сам подумай, там у тебя больше перспектив заработать с твоим — то талантом. Матери сможешь оказывать помощь в два раза больше. Раскрутишься, а если надоест, вернешься на Родину. Ты ничего не теряешь. Судьба нам такой шанс дала вырваться из этой дыры в люди. Вовчик, соглашайся, — протараторила Такмакова.

Владимир обхватил голову руками и сел на диван, уставившись взглядом в одну точку. Предложение на самом деле очень заманчивое. Он не раз думал о том, что за границей больше перспектив выбиться в люди, а тут такой шанс. То, что Олеся его перетянет со временем к себе, он не сомневался. Она никогда его не подводила. Это благодаря ей, его без стажа взяли на фабрику. Потому что Такмакова знала кого — то из руководства и похлопотала за своего парня.

— Вова, да о чем тут можно думать? — всплеснула она руками. — Мы же с тобой не раз мечтали упорхнуть в Америку, только возмoжности не было, а теперь есть.

— Тут такое дело. Я влюбился в одну девушку и собирался сказать тебе, что мы с тобой больше не вместе. Ключи от моей квартиры верни. Олеся, предложение заманчивое, но я, честно, не знаю как быть… Не хочу обижать ту, что доверилась мне. Понимаешь? — тяжело вздoхнул он, чувствуя, как душу терзали сомнения. Как поступить? Где верное решение?

— Пф… Вова, не смеши. На кой черт тебе сдалась какая-то баба? Мы живем один раз и нужнo удачу ловить за хвост. Если она тебя любит, то никуда не денется. Со временем и ее перетащим за границу. Вовчик, ключи я тебе отдам, не проблема. Мы же с тобой с детства дружим. Соглашайся. Не хочешь ехать, дело твое. Просто помоги мне. Тебе жалко что ли штамп поставить?

— Я Нине обещал, что женюсь на ней… Как я ей объясню это? Она обидится… — сухо ответил он.

— Я думала, что ты умнее. Проморгать такой шанс… Ладно, предложу кому-нибудь из твоих друзей, қто мечтает свалить отсюда. А ты давай, женись, обзаводись выводком и паши всю жизнь. Вот увидишь, семейная жизнь осточертеет, и ты вспомнишь о моем предложении и будешь жалеть, что не улетел вместе со мной. Молча потом завидуй тому мужику, который рядом со мной разбогатеет, — хмыкнула она, гордо вздернув подбородок.

Γордеев выругался матом, подскочил и начал нервно мерить шагами комнату. Как же сложно стоять на распутье дорог… В каком направлении двинуться? Принять предложение Олеси или связать свою жизнь с Ниной?

— Дай мне два дня все обдумать и взвесить. Я поговорю с Ниной и дам знать о своем решении. А пока езжай к себе домой, — уверенно заявил мужчина. Οлеся с довольной улыбкой подошла к нему, словно дикая кошка, и обвила его шею руками.

— Может, разочек доставим друг другу удовольствие? На последок? Ну же, Вова, не разочаровывай меня, — прошептала она, лизнув языком его шею. Гордеева словно током ударило, волна возбуждения прошла по телу, напоминая о том неземном наслаждении, что умела доставлять эта горячая в постели тигрица, в отличии от Нины, которая только начала познавать себя и свое тело. Соблазн был велик. Челюсть свело от напряжения, однако Владимир не хотел быть таким, как его отец. Он не станет кобелем, который не может пропустить ни одной юбки. С детства был обделен отцовским вниманием, потому что тот все свое свободное время проводил с любовницами. С тех пор в Гордееве установилось твердое правило, что так он никогда не поступит, и его дети не будут обделены родительским вниманием.

Отстранился от Олеси и прорычал, сжимая кулаки:

— Я так не могу: иметь одну, а думать о другой. Так что, извини, но как бы мне не хотелось, отвечу тебе отказом.

— Да ты у нас доблестный рыцарь, — хохотнула Олеся.

— Заткнись, — рявкнул Гордеев. — Не испытывай мое терпение. Забирай вещи и уматывай отсюда. Через два дня сообщу тебе о своем решении.

Такмакова ушла, а Владимир мучился, голову рвало от раздумий. Поехал к матери за советом. Она-то наверняка знала, как лучше для него.

Рассказал все матери. Юлия Владимировна долго думала, судя по всему, взвешивала все за и против.

— Соглашайся и уезжай за границу. Там мой троюродный брат живет, он тебе, если что, поможет. Тоже по молодости сбежал в Америку и ни разу не пожалел. Наладишь там жизнь, а потом разведешься с этой вертихвосткой и создашь нормальную семью, — заявила Юлия Владимировна.

— Α с Ниной что делать? Я влюбился в нее. Разрывает теперь на части, — признался он матери.

— Нина отличная девушка, уверена, что она дождется тебя, если, конечно, по-настоящему любит. А не будет ждать, что же, право ее.

— Спасибо, мамуль, — ответил Вова. Хорошо, когда есть человек, который может помочь принять решение, чтобы не брать на себя ответственность за такой шаг.

На следующий день Вова после работы повез Нину в кафе. Хотел поговорить с ней на нейтральной территории. Обратил внимание, что девушка была грустной и подавленной последние пару дней. Как раз собирался выяснить причину и сообщить ей, что женится на Такмаковой.

— Нинуль, у меня к тебе серьезный и очень тяжелый разговор. Хочу, чтобы ты меня простила. Нинуль… — выдохнул он, беря девушку за руки. Она сидела напротив него и смотрела в его глаза, не понимая, чтo оң хотел ей сказать. Что случилось? Предчувствие чего-то плохого не покидало девушку. — Проклятье! Как же сложно… В общем мне предложили возможность уехать за границу, и я согласился. Нам придется расстаться, так как уеду навсегда.

Нина будто окаменела. Кровь схлынула от ее лица, смотрела на него застывшим взглядом. Ей показалось, что из нее весь дух выбили, а в сердце вонзили кинжал пo самую рукоятку.

— Прости