не в этот раз. И вот теперь, когда я осталась одна, дала себе свободу. Почувствовала, как тёплые солёные ручейки заструились по щекам. Я прикрыла глаза, и в памяти сразу же возникло лицо Кирилла. Он казался таким холодным и отстранённым… Его серые глаза смотрели на меня с презрением. Даже с жалостью. Боже мой! Да что же на меня нашло?!

 Когда я увидела его прямо перед сценой, в первом ряду, в голове будто что-то перещёлкнуло. Он даже не смотрел в мою сторону. Я видела, как он сжимал в своей руке ухоженные пальчики блондинки. Знала же, что он теперь с ней... Но знать и видеть собственными глазами – не одно и тоже!

В мою голову начали лезть самые отчаянные мысли. Они путали меня и сбивали с заготовленной речи. В тот момент, когда я понесла откровенный бред, он просто встал и вышел. Я скомкала остаток выступления и под предлогом того, что мне нужно ответить на звонок, смогла улизнуть.

Не знаю, что сподвигло меня на то, что я сделала дальше. Это было дурно, очень дурно. Но у меня перед глазами будто опустилась какая-то пелена. Я была в отчаянии, не могла мыслить трезво. Понимая, что я безвозвратно потеряла его, пыталась ухватиться за последнее, что у меня оставалось. Его плотское влечение ко мне. Мне было всё равно, что он, возможно, любит другую. Что он забыл меня. Что я ему не нужна. Мне просто хотелось ощутить его рядом. Хотя бы ещё один единственный последний раз.

Безумная тоска по нему, по его телу и прикосновениями заглушила все прочие чувства. Гордость и рассудительность отступили перед натиском всепоглощающего желания. Наши тела притягивало друг ко другу будто магнитом. Они слишком долго были в разлуке, и теперь жаждали, наконец, воссоединиться.

Однако, в отличие от меня, Кирилл смог легко держать себя в руках. Весь мой жар, всё моё желание разбилось о скалу его равнодушия и холодности. Где-то на краю сознания я видела его правоту. Знала, что мне нужно держаться от него подальше. Теперь он был с другой, и с моей стороны было чертовски эгоистично вот так вторгаться в его жизнь. Он больше не нуждался во мне, это было ясно. Но я готова была унизиться настолько, чтобы стать просто приключением на одну ночь. Просто телом… Но он и в этом мне отказал. Это было жестоко, очень жестоко.

ГЛАВА 39. КИРА

Чёртово кольцо Джейка тоже сыграло со мной злую шутку. Решила не снимать его, так как оно служило неким напоминанием о том, на что я была способна. Возможно, подсознательно мне хотелось какого-то наказания. Никак не могла себя простить за боль, что причинила своему другу. Разбила его сердце. Я думала, что готова любить его как друга всю оставшуюся жизнь. Думала, что мне будет достаточно такой любви. Этих простых, бескорыстных отношений. Но письмо Кирилла перевернуло всё с ног на голову. Тогда я поняла, что всю жизнь буду желать только одного мужчину. И это внезапное озарение отрезвило меня. Я не знала, что было более жестоким: продолжать убеждать Джейка во взаимности его чувств, или же обрубить наши отношения признанием. Возможно, если бы не эмоциональное потрясение от письма и приезда родителей Джейка, я бы никогда так и не решилась на второй вариант. Но всё произошло так, как произошло. Теперь я жалела лишь о том, что так долго обманывала его. Обманывала себя.

Я снова покрутила пальцами кольцо на левой руке. Чувствовала себя грязной. Порочной девчонкой. Что, должно быть, подумал обо мне Кирилл? Как он так быстро догадался о том, что Джейк сделал мне предложение? Он так спокойно отреагировал на это. Будто новость о том, что я выхожу замуж его совсем не задевает. Да, Кирилл однозначно двигался дальше, как и сказал тогда на интервью четыре месяца назад. Он и так ждал меня слишком долго. И вот, теперь, спустя больше, чем год, у меня уже не было шанса. Осознание этого просто убивало!

Мы с Кириллом оставили друг на друге столько шрамов, что теперь уже поздно пытаться их залечить. И уж точно глупо надеяться на исцеление в его объятьях. Наивно и по-детски. Совершенно неуместно. Даже опасно. Но проблема в том, что это единственное, чего мне хотелось. Просто быть в его объятьях. И мне совершенно неважно, сколько боли мы уже причинили друг другу, и сколько ещё причиним. Я, наконец, взглянула в глаза правде – мы были созданы друг для друга. Бесполезно пытаться забыть, притворяться равнодушной. Эти чувства, эта одержимость куда сильнее доводов рассудка. Я просто устала сопротивляться очевидному. Без Кирилла я не могу жить.

ГЛАВА 40. КИРА

Когда я нашла в себе силы вернуться на мероприятие, то обнаружила, что Кирилла и Веры там уже не было. Постаралась не думать о нём. Не думать о них. С трудом поддерживала беседу с важными в издательстве людьми. Пожимала руки и улыбалась. Я так упорно играла свою роль в течении всего прошлого года, что теперь притворяться, что со мной всё в порядке, давалось мне куда легче, чем раньше.

Я больше не краснела, когда приходилось кому-то врать. Иначе мне бы пришлось весь прошлый год ходить с пунцовыми щеками. За это время я поняла, что, по большому счёту, всем окружающим наплевать, врёшь ты им, или говоришь правду. Пока ты умело играешь отведённую тебе обществом роль, людям абсолютно всё равно, что ты чувствуешь по-настоящему. О чём думаешь. О чём переживаешь. Кирилл был единственным человеком в моей жизни, которому было дело до моих настоящих мыслей. Он пытался показать мне лицемерие окружающего мира. И моё собственное. Пытался объяснить, что мнение других не должно быть важнее моего мнения. Да, порой, он учил меня жёстко. Иногда цинично. Но, к сожалению, тогда я ещё не могла осознать всю важность этих уроков. Видимо, понимание пришло ко мне слишком поздно. Теперь, когда я была готова, наконец, говорить с ним на равных, когда я разобралась в себе и знала, чего хочу, всё это уже не имело никакого значения.

- Кира, - обратилась ко мне редактор, - Вы же придёте на afterparty, которая будет проходить в ночном клубе?

Чёрт возьми, а почему нет? В этот момент безумно захотелось надраться до потери пульса.

- Конечно. – я широко улыбнулась. – Диктуйте адрес.

После мероприятия я заехала в отель и переоделась. Выбрала