люди не добронравные. Разве обратятся к тому, что высоко ценят их изобретения, полезные для жизни, и скажут: и богами они признаны за то, что были полезны для людей. Ибо Зевс, как сказывают, владел искусством ваятельным, а Посейдон – судоходным, Гефест – кузнечным, Афина – ткацким; Аполлон изобрел музыку, Артемида – псовую охоту, Гера – искусство одеваться, Деметра – земледелие, другие же – иные искусства, как повествуют о них историки. Но эти и подобные им познания должны люди приписывать не им одним, а общей человеческой природе, углубляясь в которую, люди изобретают искусства. Ибо искусство, по словам многих, есть подражание природе. Посему, если они были сведущи в искусствах, которыми тщательно занимались, то за это нужно признать их не богами, а скорее людьми, потому что и они не от себя произвели искусства, но подражали в них природе. Поелику, как люди, по природе способны они были приобретать познания в положенных для людей пределах, то нимало не удивительно, если, вникнув в свою природу и приобретя о ней познание, изобрели они искусства. Если же утверждают, что за изобретение искусств справедливо было наименовать их богами, то и изобретателей других искусств следует наименовать богами на том же основании, на каком они удостоены этого наименования. Финикияне изобрели письмена, Гомер – героическую поэзию, элеатец Зенон – диалектику, сиракузянин Коракс – риторическое искусство, Аристей ввел в употребление пчелиный мед, Триптолем – сеяние жита, спартанец Ликург и афинянин Солон издали законы, Паламид изобрел словосочинение, числа, меры и весы, а другие, по свидетельству историков, сделали известными иные различные и для человеческой жизни полезные вещи. Поэтому, если познания делают богами и за них стали ваять богов, то необходимо, чтобы, подобно им, стали богами и те, которые впоследствии были изобретателями других вещей. Если же последних не удостаивают божеской чести, а признают людьми, то следует и Зевса, и Геру, и других не именовать богами, но верить, что и они были люди, тем более, что не были они и благонравны; как и самим изваянием кумиров язычники доказывают, что боги их не иное что, как люди.

19. В какой иной образ облекают их ваятели, как не в образ мужей и жен? Разве еще, что ниже этого: в образ животных по природе бессловесных, всяких птиц, четвероногих, и кротких, и свирепых, также – пресмыкающихся, каких только производят земля, море и всякое водное естество? Люди, унизившись до скотского состояния страстями и сластолюбием и не имея в виду ничего иного, кроме удовольствий и плотских вожделений, как сами устремились мыслью в эти, бессловесным свойственные дела, так в виде же бессловесных стали представлять и Божество, по разнообразию страстей своих изваяв такое множество богов. Ибо у них есть изображения четвероногих, пресмыкающихся и птиц; как и истолкователь Божественного и истинного благочестия говорит: Осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце: глаголющеся быти мудри, объюродеша, и измениша славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад. Тем же и предаде их Бог в страсти безчестия (Рим. 1; 21, 23, 26). Осквернив наперед душу скотским сластолюбием, как сказано выше, ниспали люди до подобных изображений Божества; а по падении уже как бы преданные тем самым, что отвратился от них Бог, погрязают в этом и Бога, Отца Слову, изображают в подобии бессловесных.

Так называемые у эллинов философы и люди сведущие, когда обличают их в этом, не отрицают, что видимые их боги суть изображения и подобия людей и бессловесных, но в оправдание свое говорят: для того у нас все сие, чтобы чрез это являлось нам Божество и давало ответы, потому что невидимого Бога невозможно иначе и познать, как при помощи подобных изваяний и обрядов. А другие, сих превосходя любомудрием и думая сказать нечто еще более глубокомысленное, говорят: учреждения и изображения эти введены для призывания и явления божественных Ангелов и Сил, чтобы, являясь в этих изображениях, сообщали людям ведение о Боге; это как бы письмена для людей; читая их, по бывающему в них явлению божественных Ангелов могут они познать, какое иметь понятие о Боге. Так баснословят, а не богословствуют (не скажем сего) языческие мудрецы! Но если кто со тщанием исследует это рассуждение, то найдет, что и их мнение не менее ложно, как и показанных прежде.

20. Иной, вступя с ними в речь, пред судом истины спросит: почему Бог ответствует и познается чрез идолов, по причине ли вещества, из какого сделаны идолы, или по причине данного им образа? Если по причине вещества, то какая нужда в образе? Почему Бог не является просто во всем веществе, прежде нежели сделано из него это? Напрасно воздвигали они стены храма, заключая в них один камень, или одно дерево, или часть золота, когда вся земля наполнена их сущностью. А если причиной Божественного явления бывает наложенный на вещество образ, то какая нужда в веществе золота или чего-либо иного? Почему Богу не являться лучше в самих в природе существующих животных, которых образ имеют на себе изваяния? На этом основании мысль о Боге была бы лучше, если бы являлся Он в одушевленных живых существах, словесных или бессловесных, и не нужно было ожидать Его явления в вещах неодушевленных и не движущихся. В этом случае язычники впадают в нечестие, в котором всего больше противоречат сами себе. Естественных животных, четвероногих, птиц и пресмыкающихся почитают мерзостью и гнушаются ими или по причине их свирепости, или по нечистоте, и однако же, изваяв подобия их из камня, дерева, золота, боготворят оные. Надлежало бы им лучше чествовать самих животных, нежели чтить изображения их и поклоняться им в изображениях. Или, может быть, в идолах ни то, ни другое – ни образ, ни вещество – не служит причиной Божия присутствия; призывает же Божество на них одно сведущее искусство, которое само есть подражание природе. Но если при помощи знания нисходит Божество на изваяния, то, опять, какая нужда в веществе, когда знание в человеке? Ибо если при помощи одного искусства является в изваяниях Бог, и потому изваяния чествуются как боги, то надлежало бы поклоняться людям, как виновникам искусства, и их чествовать, поколику они разумны и в себе самих имеют сведение.

21. На второе же, конечно, более глубокомысленное оправдание их не без основания можно сказать следующее: если делается это у вас, эллины, не по причине явления Самого Бога, но по причине присутствия там Ангелов, то почему