Дрожащий голосок Джии в сообщении так тронул меня. Я с трудом удержался от соблазна тотчас же перезвонить ей. Хотя прекрасно знал ответ. Что тоже ее люблю. Но это могло ввести ее в заблуждение. Я не мог поступить так с Джией. Хотя чертовски любил ее.

В «Высотке» творилось нечто несусветное. Предстояла уйма приготовлений к празднованию конца сезона, так что часов в сутках явно не хватало. Вообще-то погрузиться в работу в моем состоянии было лучшим вариантом. Необходимо было отвлечься от воспоминаний о пустой комнате Джии, о ее планах покинуть город.

— Эй, — ко мне подкрался Дуб.

— Черт, напугал до смерти.

— Да уж, в эти дни вывести тебя из себя легче легкого, босс.

— Что надо?

— Тебе не кажется, что сейчас самое время рассказать, что за чертовщина творится между тобой и Джией? Как это понять: только что все у вас было здорово и вдруг в один момент превратилось в кусок дерьма? Что за бессмыслица? Ради всего святого, она ждет твоего ребенка! Что такое должно было случиться, чтобы ты позволил Джии вернуться в Город?

У меня сразу стало подниматься давление. Чертовски хотелось рассказать ему правду. Но, господи, как это было больно. Сейчас все знала только моя мать. Но если принимать какое-то решение, необходимо поделиться с тем, кому по-настоящему доверяешь. Откровенно говоря, Дуб как раз и был из таких. Почему бы и не открыться ему? Надо было только преодолеть боль.

И я решился.

Указав на стул напротив, я произнес:

— Дуб… помести-ка сюда свой могучий зад.

— Вот дерьмо, босс, вот дерьмо, — не переставая твердил он.

— Если проболтаешься хоть одной живой душе, позавидуешь мертвым, — пригрозил я Дубу.

— Не беспокойся. Знаешь сам. Поэтому и доверился. Ни словечка не промолвлю.

За последние пятнадцать минут я рассказал Дубу всю историю, включая правду об Эллиоте. Не мог поверить, но этот бедолага стал корить себя.

— Помню ночь, когда приперся Эллиот, — сказал он. — Этот ублюдок расхаживал здесь так, будто он владелец. Надо было найти способ вышвырнуть его отсюда, пока этот мерзавец не встретился с Джией. Тогда бы ничего не случилось. Но ни разу не видел их вместе. Должно быть, к тому времени упустил его из виду. Потерялся, видать, придурок в толпе таких же хлыщей, как он.

Его тирада вызвала у меня смех.

— Был бы не прочь, если бы тебе удалось вышвырнуть этого ублюдка. Но это не твоя вина. Надеюсь, понимаешь.

— Хочу прикончить его. — Дуб хрустнул костяшками пальцев. — Серьезно. Вот что я чувствую. Дело немыслимое.

Он скрестил руки на груди.

— И что собираешься делать?

— Если б знать. — Я тяжело вздохнул.

— Теперь дошло… почему ты смотался отсюда. Не понимал, как можно вот так просто бросить Джию беременную. Теперь все ясно. Стало невмоготу, должно быть, вот и уехал.

— Ну да… потому и соскочил с катушек.

Я поскреб затылок.

— Должно же быть какое-то простое решение.

Дуб посмотрел на меня, явно обдумывая что-то важное.

— Ну… вроде как есть.

— Да что ты, — посмотрев на него снизу вверх, сказал я. — Просвети-ка.

— Все зависит от того, как смотреть на ситуацию. Жизнь же зависит от восприятия, верно? Со временем ты можешь научиться смотреть на малыша только как на ребенка Джии, а не Эллиота. Но на самом деле все сводится к простому вопросу. Скажу к какому. Если сможешь ответить на него, найдешь решение.

— И что за вопрос?

— Ты должен выяснить, что сильней: любовь к Джии или ненависть к брату.

Ну и гребаная задачка… Еще долго после беседы слова Дуба вертелись у меня в голове.

Той ночью я остался в «Высотке» один. Свежий ночной воздух обвевал лицо, я нырнул в машину и достал припрятанную в отделении для перчаток пачку сигарет.

Долго держал пачку в трясущейся руке и просто смотрел на нее. Почти уже готов был поддаться потребности закурить. Но в конце концов смял пачку в ладони и бросил на пол машины. Хотя и был готов убить за сигарету. Слишком долго продержался, чтобы сдаться и снова приняться за курево.

Вернувшись домой, я сделал то, что не осмеливался с того момента, как узнал правду. Открыл дверь детской, которую устроил для малыша.

Все стояло нетронутым: кресло-качалка в углу, колыбелька, передвижной столик. Все было готово для ребенка, которого, быть может, никогда здесь не будет.

Посидел немного в кресле-качалке, откинув голову на подушку, и решил позвонить Джии.

Она ответила после первого же гудка. Голос был слегка ломкий.

— Алло.

— Привет.

— Привет. Не думала, что услышу тебя.

— Знаю. Прости, что не перезвонил. Просто… не был уверен, как правильно ответить на твое сообщение.

— Все в порядке. Ты не должен отвечать.

— Разбудил тебя?