Шрифт:
Закладка:
Вынырнув в зажатом между обрывистыми скалами угрюмом горном ущелье, местами поросшем клочковатыми низкорослыми кустиками, Джей вздохнул с облегчением. После жаркого пляжа в горах показалось сначала приятно, но почти сразу же — очень холодно. Остальные вяло осмотрелись, определили место для палатки, наскоро ее установили и не разводя огня попадали спать. Джей особенно тщательно проверил охранную систему, настроив ее на параноидальный максимум.
— Зря, — сонно буркнул Март, — Из-за всякой фигни сто раз вскакивать будем.
— Лучше пару раз «вскочить из-за фигни», чем никогда не проснуться, — проворчал Джей, встряхивая свой спальник.
— Вы еще подеритесь, — заморенно пробормотала Анни. Она сейчас хотела только одного — заснуть, спрятаться во сне от глухой тупой боли в костях.
Теги только пренебрежительно чихнула. Она наметила в этот раз спать на Джее и ждала, когда же он наконец угомонится.
Мартин раздраженно ворочался, пытаясь нормально улечься. «Выспишься тут, на этих каменюках! То ли дело бы на теплом, песчаном морском берегу…»
С этой мыслью он и уснул.
24
«Двадцатка — Третьему!
Носители выходят из-под контроля! Производят взаимное само…»
«Третий — Семнадцатому.
Продолжайте движение по маршруту. Увеличьте скорость до предельно возможной!»
«Квадрат — Треугольнику.
Третий блок данных получен и дешифрован.
Продолжаем движение по графику».
«Треугольник — Квадрату.
Первая волна вирусной атаки на „пальцы“ закончена благополучно.
Внимание! Двойка Шестигранников вышла из-под контроля Вазы и вступила в бой с „Пальцами“. Оба Шестигранника погибли. Работают посмертные маячки. Найдите Шестигранников.
Дополнительная задача — отыскать часть содержимого военных контейнеров, похищенных в Штернхафене. При обнаружении сообщить немедленно».
«Квадрат — Треугольнику.
Принято. Вечная им память».
25
Ночь прошла спокойно, если не считать того, что ногу Мартина свело судорогой так, что парень во сне заорал. Причем орал — и продолжал спать. Джей, неласковый со сна, растолкал инженера, сказал, что делать, и под айканье, бурчание и сопение Марта они снова заснули. Утром первой проснулась Теги. Она высунула нос в густой туман снаружи и благоразумно разбудила свою напарницу. Девушки вылезли из палатки, «сбросили», как говорят пилоты, привели себя в порядок, каждая на свой лад, затем занялись костром. От их возни проснулись Март с Джеем. В тумане белесые волосы Анни на миг казались серебряными, и тут же — седыми. Менялось и все лицо. Как говорится, плюс — минус сто лет.
Небо уже начало светлеть, костер разгорелся, потрескивая мелкими веточками и немилосердно дымя. Анни уже взгромоздила на огонь котелок, что для чая, налила воды и сейчас изобретала завтрак, покрикивая на норовящего выхватить кусок Мартина.
Инженер, как определил Джей, начал приходить в форму. Это показывали и ночная судорога, и совсем не цивилизованный аппетит.
«Мышцы начал наращивать. Организм перестраивается из горожанина в лесовика» — подметил Джей, посетил пространство за огромным валуном, оговоренное для сброса излишеств, одновременно подключаясь к Сети.
Часть сознания, струясь по многомерным структурам киберпространства, достигла «почтового ящика», специально созданного для операции. Взяв два письма, Джей скачал содержание почты в подвеску, и к тому времени, как возник из-за палатки к костру, уже был в состоянии присесть, набить неизменную трубку и посмотреть, что же ему прислали.
— «Мистер Джонс побывал на Земле,
И остался доволен вполне,
Нос отбит, хвост горит,
но машина летит
На честном слове и одном крыле…
…Передатчик искрит — он разбит,
Не работают джампер и щит,
Курс на глаз на звезду,
Кое-как доползу
На честном слове и одном крыле…» —
мурлыкала под нос Анни, сооружая бутерброды и разливая по кружкам крепкий чай. Джей удивленно признал в переделке старинную земную песню авиаторов, примерно середины двадцатого века.
— Откуда такие перлы? — поднял он бровь, реквизируя кружку с чаем.
— Кто его знает? — улыбнулась Анни, — Это из моего детства пучеглазого. Нянька у нас любила петь всякие забавные песенки, вот мы и запомнили.
Вздохнула:
— В детском городке в пургу тоскливо, ветер так воет, что самой завыть хочется, вот мы садились в кружок и пели всякую ерунду. Климат развеселый, каждый второй день если не снег, так ветер.
Передернулась:
— Вообще-то я не люблю вспоминать свое детство. В нем было мало хорошего.
— Понимаю, — кивнул Джей, шумно прихлебывая из кружки горячий чай. Одновременно, прикрыв глаза, он вычитывал новости, сброшенные ему по электронке. Разумеется, можно было бы просто «залить» в сознание эту небогатую информацию, но Джей предпочитал вычитывать письма по старинке, глазами, слово за словом. Пускай даже эти письма существовали только как энергетические импульсы, а слова теснились на обратной стороне полуприкрытых век.
— Чего нахохлился, предводитель? — поинтересовался Март. От огромного бутерброда и большой кружки горячего, забористого и сладкого чая инженер согрелся и наконец пришел в хорошее настроение.
— Почту читаю, — Джей поджал губы, — Март. У нас плохие новости. Яшка и Недотыка накрылись окончательно. Они носили кулоны смерти, знаешь такую безделушку?
— Разумеется, знаю. Простенькая гайка, срабатывает в случае смерти носителя.
— Вот именно, — угрюмо кивнул Джей, — Сработали оба кулона.
— Детали? — Март мгновенно подобрался, выпрямился, как солдат при звуках военного марша.
— Это совсем рядом. В пределах ста тысяч лет, точнее пока неясно, — пожал плечами Джей, — Лабиринт — такая сволочь… Он ведь тоже перемещается во времени. Иначе в него никто не мог бы войти. Попробуем найти… их. В кулончиках у них были одноразовые маячки. Сигнал устойчивый, сейчас просчитывается оптимальный маршрут от нас — к ним.
— Может, парней просто ограбили? — спросила Анни, — Я не имела дела с кулонами смерти.
— Нет, — махнул головой Март, — Даже придурок не станет снимать с другого эту вещицу. Она, знаешь ли, взрывается, если окажется слишком далеко от своего ненаглядного хозяина. А когда в организме носителя происходят необратимые изменения, то есть смерть, только тогда кулон срабатывает. Так что можно пить за упокой.
— Тебе виднее, — передернулась Анни, — Меня господь миловал от знакомства с этой штукой. Единственное, что я о ней знала, так это что если она настроена, то потом её уже не снять.
Свертывались, не особенно торопясь.
