обратно в горло. Я собирался много чего ещё попробовать с Лирой, поэтому через пару минут начал закачивать в её желудок своё семя. Вынув член из её рта и дав немного продышаться, я поднял её на ноги и, повернув к себе спиной, связал её руки за спиной и зарыл рот широкой теневой лентой. Наклонив её, я смазал головку любовными соками и, удерживая Лиру за руки, резко вошел в неё. Лира приглушенно застонала, а я намотал её волосы себе на руку и потянул к себе, заставив выгнув спину дугой и поднял в воздух. Я входил в неё резко и глубоко, словно собираясь пронзить её насквозь. Вскоре в комнате были слышны лишь приглушенные стоны, влажные хлопки и шлепки теневых хлыстов по заду Лиры.

Лира уже несколько раз обильно брызгала и, понимая что если продолжить таким темпом, она потеряет сознание, я выпустил семя и бросил её на кровать. Лира хотела подняться, но я всем телом прижал её кровати. Поцеловав девушку в щеку и сняв кляп, я решил предупредить её о своих дальнейший действиях. Лира лизнула мою щеку и приподняла бёдра, открывая доступ к ещё не использованному мной анальному отверстию. Я приставил головку в заветному месту и начал потихоньку продавливать внутрь. Я начал проникать в неё короткими, сильными долчками. По началу, Лира не испытывала особого энтузиазма, но вскоре уже только и делала что стонала от удовольствия высунув язык и пуская слюни. Так как это был её первый раз, Лира была невероятно узкой и вскоре я уже был готов выпустить семя. Я схватил Лиру за плечи и притянул к себе, одновременно освобождаясь внутри неё. Живот Лиры начал расти и выпирать. Девушка поглаживала свой раздутый живот со странным взглядом в котором смешалось удовольствие и сожаление. Я положил свою ладонь на её и поцеловал в шею. Вынимая свой ствол из неё я, прикусив край её уха, произнёс.

— Надеюсь ты не думаешь что мы закончили?— Лира повернулась ко мне и с удивлением смотрела как мой член раздвоился.— У нас впереди ещё очень много веселья.

Ферма по разведению монстров

Через два дня, я вынес Лиру с мансарды на руках. Тело бедной девушки нещадно болело, а шерстка пропиталась запахом моих телесных жидкостей. Я отнёс её в ванную и, сделав воду погорячее, начал отмывать от запаха. Проводя руками по её изгибам, я вновь возбудился и хотя Лира в любом случае мне бы не отказала, всё же подавил растущее в себе желание. Вместо этого, я оставил Лиру отмокать и расслаблять мышцы, а сам поднялся на мансарду убирать беспорядок. Поднявшись, я с большим трудом мог на ней находиться от нестерпимой вони. Войлочный матрас был безнадёжно испорчен любовными соками, пол и стены были липкими и даже воздух был переполнен мускусом. На мгновение у меня промелькнула мысль просто снести мансардный этаж и построить его заново. Задержав дыхание, я проделал дыру под потолком и с помощью вихря начал выкачивать воздух из комнаты. Дождавшись, пока на мансарде можно было дышать я сжег войлочный матрас и начал отмывать стены и потолок мощным потоком воды. Что бы не залить первый этаж под стеной я сделал небольшой дренаж, выходящий на улицу.

Пока я убирал последствия нашего любовного марафона, Лира стояла у плиты и готовила завтрак. Её хвост радостно мотался из стороны в сторону, а кухню наполнила весёлая мелодия. Время от времени она проверяла своё новое ядро и радостно продолжала напевать. Спустившись с мансарды и поцеловав Лиру, я сел за стол. У девушки не было с собой кольца- хранилища поэтому она стояла обнаженной и, как не странно, не пыталась меня дразнить своим телом. Через минуту на столе стояла сковорода с омлетом и две кружки с травяным отваром, заменяющим чай. Лира села напротив меня и прикрыла грудь рукой. Похоже, я всё таки перестарался.

— Лира, ты знаешь что-нибудь про облачные корабли? А конкретнее, какой самый маленький тип корабля способен спокойно путешествовать между островами и какой минимум экипажа для него?

— Из тех что я знаю, самым маленьким по экипажу можно считать корабли типа шлюп. Это однопалубное судно с небольшой надстройкой в кормовой части, под которой находится двигатель и кристалл левитации. Двигатель питается от одного паруса и им могут управлять всего три человека. Его используют начинающие торговцы и малые команды наёмников. Хозяин, а вам зачем? Можно же просто купить билет до нужного острова. Это будет дешевле.

— Может и дешевле, но корабль можно использовать как передвижную базу, да и нам нужен в команду Целитель.

— Хозяин, раб- целитель может стоить до десяти золотых.

— Многовато. Ещё вопрос, в вашем мире есть что-то вроде системы патентов?

Судя по взгляду Лиры она совершенно не поняла что такое «патент» и мне пришлось максимально подробно объяснять всю эту систему.

— Хозяин, можно заключить договор на производство с мастерской и эту разработку от копирования будет защищать Атумполь, а если кто-то самостоятельно догадается до такой же идеи как у вас, ему будет даровано озарение с похожей идеей, но немного другой.

— Ясно. Ладно, если ты в порядке, давай собираться и пойдём в город.

Через несколько часов сборы были закончены, дом запечатан и мы приготовились отправляться. Я забросил Лиру на спину и побежал по знакомому маршруту. Я бежал немного медленнее, поэтому путь до города занял два с половиной часа. Добравшись до места назначения, я увидел нечто странное.

Перед городскими воротами выстроилась очередь, а вместо одного стражника стояли четверо в полной экипировке и ещё один проверял персональные кристаллы у каждого входящего в город. Через полчаса настала наша очередь. Я достал свой медальон и протянул стражнику. Он внимательно проверил данные, а после повторил процедуру с кристаллом Лиры. Пройдя проверку, я отложил все дела и направился прямиком в гильдию. Проходя по городским улицам у меня возникло ощущение, что город вымер. Не было слышно детского смеха, рынок был пуст и даже зазывалы у лавок пропали.

Зайдя в гильдию, вместо шума и бесконечной пьянки, я увидел серьёзные лица склонённые над картами и что-то обсуждая. За одним из столов стояла Ро’Шауда. Она выглядела немного измождённой и заметив меня, махнула рукой.

— Добрый день, Ро’Шауда. Что у вас случилось? Город словно вымер.

— Совсем не добрый, Рус. У нас за неделю пропали десять женщин в возрасте от 16 до 40 лет.