Прозвучало натуральным мышиным писком, потому что последний шаг на кухню я делала уже на подгибающихся ногах.

Чего я меньше всего ожидаю — так это того, что Эмиль при виде меня замрет. На полпути, с недонесенной до плиты кастрюлькой.

— Очень вызывающе, да? — тихонько спрашиваю я, пытаясь сдвинуть подол хоть на дюйм ниже.

Мужчина оживает, все-таки ставит кастрюльку на конфорку, все так же оторопело косясь на меня, а потом молча шагает ко мне и отодвигает стул от стола. Для меня.

— Очень потрясающе, ты хотела сказать, не так ли? — тихо переспрашивает он. — Мой русский не очень хорош, мышка, но даже я понимаю, что ты сейчас сказала что-то не то.

Ему не надо пошлых шуточек, чтобы вогнать меня в краску.

Что же это такое…

Сначала я позволяю себе целоваться со Змеем, теперь еще и смущенно прячу глазки от Эмиля Бруха.

Ну, ведь я же знаю, что эти двое — типичные ходоки, да и особой моральной чистотой они оба не блещут. Никогда в жизни не хотела бы быть предметом чьего-то спора.

Зато смертельно хотела быть женой «полигамного по природе» мудака?

— Ну, если ты не ешь сама, мышка, — поскрипывают ножки передвигаемого стула, и Эмиль «меняет дислокацию», приземляясь на самое ближайшее ко мне место, — придется мне тебе помочь.

Подцепляет кусочек мяса с тарелки, подносит к моему рту.

Ну, что ж, вот на это, кажется, я и вправду сама напросилась. Еще бы было желание…

Мясо пахнет восхитительно.

Розмарином, вином и чем-то еще. Удержаться просто невозможно. Я ловлю кусочек губами.

Нет, это что-то с чем-то. Хочется зажмуриться, чтобы не видеть ничего, чтобы это все не отвлекало от этого дивного вкуса. Нежное, буквально тающее на языке мясо, приятный кисловатый соус с терпким запахом вина...

Доесть или выжить? Поставь мне такой выбор, я бы, пожалуй, выбрала первое.

Если бы Эмиль уже не подносил к моим губам еще один кусочек — я бы сама торопливо сцапала вилку.

— Ты сам не ешь, — спохватываюсь я в какой-то момент.

— Я успею, — Эмиль улыбается, и я любуюсь его лицом в этот момент. Он лишен порочной красоты Эрика, его черты лица несколько грубоваты, но наверное, именно от этого его улыбку хочется продлить как можно дольше.

— У тебя такие красивые губы, — задумчиво роняет швед, пользуясь тем, что я занята своей пищевой агонией и не могу задавать ему вопросы, — очень нежные, так и просят…

— Эрик мне уже сегодня рассказывал, чего они просят, — тихонько хихикаю я, вспоминая пошленькую болтовню Змея.

Эмиль же закатывает глаза. Кажется, мне не надо ему рассказывать, что именно наговорил мне итальянец. Все сам понимает.

— Ты ведь не думаешь, что я буду говорить тебе то же самое, что и он?

— Ну, вы же друзья? — на моем языке снова оказывается еще один кусочек мяса. — Боже, даже если это все, что ты умеешь готовить, ты — мой кулинарный бог, не меньше.

— Не всё, — Эмиль совсем слегка ухмыляется, а потом подается ко мне ближе, задевая своим коленом мое, — так ты виделась сегодня со Змеем, мышка? Как так вышло?

— Он не рассказывал тебе? — я смеюсь, округляя глаза. — А я думала, что у вас автоматическая синхронизация информации о вашей жертве.

— Пока ты не окажешься в его постели — Змей мне ни черта о тебе не скажет, — мой собеседник придвигается еще ближе, опуская свободную руку на спинку стула за моей спиной, — так как вы пересеклись? У него были пробы сегодня, и с них он приехал с какой-то девицей. Я был уверен, что сегодня у меня есть вечер форы.

— Ну, мы встретились днем… — я кратко пересказываю Эмилю нюансы нашей встречи со Змеем, а также то, что он подбил меня стать его партнершей для будущего номера.

Очень кратко. Не задеваю даже причин того, почему Эрик потребовал с меня это, не рассказываю, как рыдала в его рубашку заупокой собственной танцевальной карьере.

Эмиль хмурится. С каждым моим словом все сильнее.

— И ты согласилась с ним танцевать? — он вроде говорит без претензии, просто констатирует факт.

— Я просто хочу побыстрее избавиться от компании мужа и от работы на него, — я прикрываю глаза, пытаясь не выпустить из-под ресниц слишком быстро подступившие слезы, — Эрик — меньшее из зол.

— Ну, да, он хотя бы отвяжется, когда с тобой переспит, — фыркает Эмиль.

Блин.

С одной стороны — вот эта вот фраза, брошенная мимоходом — резко высушивает мои слезы одним только всколыхнувшимся возмущением.

С другой — первое, что я делаю — встаю из-за стола, отведя от себя ладонь Эмиля, и отхожу к кухонному окну.

— Тебе лучше уйти, — непреклонно произношу я, впиваясь ногтями в кожу своих голых предплечий, — спасибо за ужин, мне все понравилось, но сейчас тебе уже пора.