Печать в руках экзаменатора поменялась, и вместо желаемого кругляшка одобрения на бланк был поставлен жирный знак отказа.

— Все, к обочине! — скомандовал экзаменатор.

Едва машина остановилась, парень выскочил с водительского места и, с силой хлопнув дверью, поспешил прочь. Экзаменатор проводил «провалившегося» тяжелым взглядом, я же заерзал на заднем сидении.

— Господин экзаменатор, я могу садиться? — спросил я, указывая на водительское место.

Мужчина раздраженно махнул рукой, приглашая меня за руль.

— Давай, на маршрут D, поехали на исходную, — коротко бросил мужчина, вешая планшет на специальную подставку над приборной панелью.

Я знал, что в салоне велась запись, так что ничего не говоря, аккуратно вырулил на необходимый перекресток, после чего мужчина коснулся экрана, и мы начали экзамен.

В целом, я справился. В одном моменте меня чуть подрезали, но я успел среагировать и сбросить скорость, чем вызвал недовольство экзаменатора, но формально придраться ко мне было нельзя — машина дернулась с такой силой не по моей вине. Уже когда маршрут закончился, мужчина выключил планшет и достал мои документы.

— Кан Ён Сок… — протянул экзаменатор. — Сколько зрение, минус семь?

— Именно так, господин, — ответил я, чуть склоняя голову.

Мужчина задумчиво пожевал губы, посмотрел на меня, мою одежду, после чего все же потянулся за печатью, которая свидетельствует об успешной сдаче экзамена.

— Передачи ты как-то резко переключаешь, и со сцеплением работаешь странно… — протянул он. — Где-то учился?

— Имел дело с тяжелой техникой, — честно ответил я.

— Вот как? — уточнил мужчина.

— Да.

— И где же дают водить тяжелую технику без прав?

— На севере.

— О, правда? Ты северянин? — удивился мужчина. — А по говору не скажешь.

— Я много практиковался, господин инспектор, — ответил я.

— Я слышал, вам государство из наших налогов пособие неплохое платит, да? — улыбнулся мужчина.

Ясно. Не зря я остался последним. Второй парнишка, судя по мольбам, сдавал на права уже не в первый раз, и до него пока не дошло, в каком порядке нужно садиться в машину. Уверен, что у всех местных инструкторов был общий доступ к базе и все понимали, кого надо «подстричь», а кто сдаст сам. Или кто решил этот вопрос еще в учебном центре. До меня доходили слухи, что там «помогали» удачно сдать государственный экзамен, конкретно его практическую часть. Но для этого надо было оплатить персональные занятия с инструктором уже по отдельному, частному тарифу, из которого и формировалась взятка.

— Всего год, у меня уже выплат нет, — честно ответил я.

— Но кое-что же накопил, так? — не унимался мужчина.

— Кое-что накопил, да, — согласился я. — Кстати, вам нужен мой паспорт? Сверить данные на бланке?

Я опустил руку в карман, где лежали мои документы, и извлек совсем новенький южнокорейский документ, который-то и открывали всего пару раз. Протянул экзаменатору. Мужчина принял паспорт, открыл на странице с фотографией и ловко уронил к себе на колени, прикрытие папочкой с документами, двести тысяч вон. Посмотрел вниз, убедился, что я дал ему достаточно.

Удовлетворенный суммой, экзаменатор сделал вид, что сверяет данные, после чего вернул мне документы, а так же бланк, на котором стояла жирная печать, свидетельствующая о том, что экзамен я сдал.

Все происходило так обыденно и просто, так гармонично, что меня даже не смущала камера, висящая над зеркалом заднего вида. Уверен, запись или потеряется, или там вовсе не обнаружится ничего криминального. Уж очень ловко мужчина отработал с моим паспортом, будто сотню раз на дню так делал.

Я же невозмутимо принял двумя руками свой паспорт и бланк, коротко поклонился экзаменатору и спрятал опустевший документ в карман.

— Все, разворачивайся и вези нас к учебному центру, молодой водитель! — с улыбкой воскликнул мужчина.

Пять минут назад он стал на двести тысяч вон богаче и на такую же сумму довольнее.

Получение водительского удостоверения не заняло много времени. Я немного потолкался в очереди с другими молодыми водителями, сдал свой экзаменационный бланк, оплатил очередную пошлину и принялся ждать.

Через десять минут — даже быстрее, чем было написано в справочном бюллетене! — я уже получил заветный пластиковый прямоугольничек с моей уродливой фотографией и данным о том, что мне разрешено вождение легковых транспортных средств при условии ношения очков или контактных линз во время нахождения за рулем.

Когда я уже вышел из здания инспекции, то заметил солидную группу из молодых парней и инспекторов, которые толпились у тротуара. Предчувствуя недоброе, я протиснулся мимо зевак и увидел Пак Сумин, беззаботно сидящую на капоте огромного черного мерседеса и потягивающей через трубочку бамбл. Два джипа охраны и ее главный автомобиль стояли чуть в стороне, а рядом с девушкой находился только один бодигард.

— Да неужели! — воскликнула годзилла, указывая на меня наполовину выпитым стаканом кофе. — У меня уже весь зад отмерз тебя ждать!

Девушка спрыгнула с капота на асфальт, поправляя чуть задравшееся легкое платье.

Десятки пар глаз уставились на меня, человека, к которому обращалась чеболька. Я же, ничего не говоря, сделал несколько шагов навстречу годзилле. И почему она не может без подобных сцен?

— Давай, поехали домой! — еще больше повысила градус ненависти толпы к моей персоне Пак Сумин.

В воздух взмыл черно-стальной прямоугольник ключа, который я ловко подхватил. Бодигард открыл дверь для годзиллы, и девушка без всяких сомнений уселась на переднее сидение, я же, даже не сомневаясь в том, чего от меня хотят в этой маленькой тщеславной сцене, направился к машине.

Под тяжелыми взглядами двух десятков человек, в оглушительной тишине, я открыл дверь и уселся на водительское место.

От вида оборванца в толстенных очках, который садится за руль такого автомобиля по приглашению такой девушки, как Пак Сумин, мне показалось, у некоторых