— Принцесса, с кем вы разговариваете?

— Люц, в этой библиотеке обитает дух предыдущего императора Герберта Данте ди Агранте.

— Чего? Ваше высочество, вы уверены, что вам не нужен отдых? — на меня посмотрели как на душевнобольную, но я его понимаю. Если бы мне такое сказали, я б пальцем у виска покрутила.

— Дед, докажи ему, что мои слова правда. И не волнуйся, я связана с ним клятвой на крови, ничего лишнего он не расскажет.

В библиотеке все окна были закрыты, но несмотря на это, Люца окружил несильный, но ощутимый воздушный вихрь. Люц сначала стоял в ступоре минут пять, потом посмотрел на меня ошалелыми глазами.

— Как видишь, он и правда тут обитает и я не лгала. Папе лучше об этом не знать, иначе, если он не разгромит библиотеку, то точно закроет ее.

— Н-но как…

— Сами не знаем, однако, видеть могу его только я. Обычно, дедушка помогает мне здесь с некоторыми уроками, да и просто так пообщаться я к нему забегаю.

Глаза Люца стали еще больше. Ну оно и понятно. При жизни Герберт не был примером для подражания во многих смыслах. Он не завоевывал новые земли, но и не укреплял границы и из-за этого соседние страны завоевывали наши территории, хоть техническую работу правителя он и выполнял, но больше предпочитал проводить время с наложницами и кутить. По сути правителем он был никаким, однако, он был умен и хитер и это единственный фактор, из-за которого аристократия и другие страны не смогли завладеть всем при его правлении. Трудно поверить, что бывший бездельник и распутник встал на путь исправления после смерти, но так оно и есть. Когда папа сверг дедушку, то стал тираном, чтобы вернуть все земли, за некоторые даже сейчас споры идут, с процентами и приструнить аристократию, ну и еще потому что у него характер дурной.

— Я понимаю твое удивление, Люц, но когда ты умрешь и будешь привязан к библиотеке, в которую почти никто не заходит, тут любой взвоет и всю свою жизнь передумает. Ладно, сейчас не это важно. Дедуль, а расскажи-ка мне, были ли у твоих детей, помимо папы, фиолетовые глаза?

— Разумеется, но они все мертвы.

— Хочешь сказать, что фиолетовые глаза были только у твоих сыновей? Ведь только их убили.

— Да.

— А как насчет дочерей? По логике им тоже должны были достаться такие глаза.

Покойный император задумался.

— Я не помню, вроде ни у кого не было, а если и были, то те умирали не дожив еще до подросткового возраста, так как были претендентами на трон.

— То есть, ты хочешь сказать, что не помнишь глаз своих дочерей? Дед, ты хоть помнишь как они выглядели? Хотя бы одну? — император пристыдился. Ясно, не помнит, отец года, блин! — Хорошо, тогда скажи, есть ли возможность замаскировать цвет глаз?

— Разумеется, с помощью магии.

— Тогда вполне вероятно, что одна из твоих дочерей, обладает фиолетовыми глазами и сейчас находится замужем черт знает где…Хорошая переспективка вырисовывается.

— А ты чего это вдруг заинтересовалась?

Я рассказала ему о своем сне, Люц тоже слушал, хоть он и не мог слышать Герберта, но суть улавливал.

— Понятно. Возможно этот сон это своего рода предупреждение, возможно одна из моих дочерей или ее потомков хотят вернуться сюда и завладеть троном. Будь осторожнее, мне это не нравится.

— Не думаю, что тут все так просто. Никто в здравом уме не осмелится напасть на членов императорской семьи. Особенно нашей.

— Ключевая фраза "в здравом уме". Как бы там оно не было, тебе стоит удвоить свою осторожность. Только благодаря тому, что с тобой рядом мой сын, тебя все еще не убили и даже не покусились, однако, когда ты останешься одна…Именно поэтому императорская семья не живет, а выживает. Твой случай один на миллион, потому что ты единственный ребенок, которого мой сын оберегает даже не из-за трона, в то же время ты единственная законная наследница престола, а если вдруг и вылезут другие…сомневаюсь, что у моих дочерей и других возможных внуков есть право на наследование. Если тебя вдруг не станет, то Кирану рано или поздно прийдется назначить приемника, ему придется искать его среди своих племянников, но у тех слабее кровь, а чем слабее кровь, тем тускней глаза, а чем тускней глаза, тем меньше силы, а чем меньше силы, тем меньше шансов защитить свои земли и тогда наша династия будет уничтожена. В стране начнутся беспорядки и за владение короной может начаться гражданская война, а для глав иных государств это хорошая возможность посадить на место правителя послушную куклу.

— И почему ты так при жизни на такие перспективы не рассуждал?

— Не поясничай! Я говорю серьезно, с твоей смертью нарушится равновесие и даже Кирану это не остановить. Ты должна беречь себя.

— Я вот что тебе скажу, прятаться или убегать я не собираюсь. Благодаря моим тренировкам по магии и с кинжалами, меня убить еще надо постараться. Умирать тоже не входит в мои планы, а значит, либо они подчинятся, либо умрут.

Дальше мы с Гербертом просто беседовали ни о чем, он, конечно, пытался завести разговор по поводу осторожности, но я прерывала его. Во-первых, не хотелось думать о плохом, во-вторых, мне не хочется ссорится, в-третьих, меня действительно не так просто убить, однако, я ни разу не стратег и не могу предсказать ходы моих врагов, которых я не знаю, но они несомненно есть. Будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас у меня две главных задачи — уломать папу отпустить меня в академию и заниматься так, чтобы не только поступить туда, но и окончить ее как можно раньше. Меня вот совсем не привлекает тянуть резину до тридцати лет.

Когда начало светать, я попрощалась с призраком и вместе с Люцем направилась в сторону покоев отца, но потом резко передумала, послала парня за своим брючным костюмом, а сама пробралась на кухню и скомуниздила буханку хлеба с молоком. Наскоро перекусив, я изъявила желание покататься на лошади. Люц долго сопротивлялся моему напору, но был вынужден сдаться. Я встретила конюха еще на подходе к конюшням и попросила его седлать моего коня, в это время решила навестить остальных лошадок, я очень любила проводить с ними время. То я что-то рассказывала им, то подкармливала, иногда даже мыла, на что конюх только пОтом обливался от страха перед моим отцом.

— Здравствуйте, мои хорошие. Как поживаете?

— Ох, неплохо, ваше высочество, да вот у меня со вчера