— Ни к чему эти поздравления, Аревс, — мрачно процедил Крейтон, разворачивая меня в другую сторону. — И мою помощницу тоже не стоит отвлекать.

Магнат усмехнулся, бросил в мою сторону острый взгляд.

— Мы говорили с Ранией не о делах, — резкий взмах кончиком, красноречивый намек, — Но я завидую твоему умению подбирать кадры. Прими еще раз мои поздравления, Крейтон, и… восхищение твоей прекрасной помощницей. Уверен она и в работе не менее эффектна.

Кивнул мне и отсалютовал бокалом.

— За вас, Рания. Спасибо за приятную беседу.

Маршал молча увлек меня к выходу из зала. Также молчаливо довел до закрытой ложи для вип персон. Мы тут были пока одни. До спектакля еще было минут двадцать. Гул голосов слышался где-то вдали. Оглушительно щелкнул замок, и Крейтон, наконец, поднял на меня свои глаза, полыхающие голодной яростью.

— Значит, тебе было мало вчерашней ночи, Рания? — тихо и угрожающе произнес он.

Глава 28. Грил. В ложе

Я спросил. Ждал ответа. Рассматривал её.

Она удивленно приподняла брови. Явно притворяется. Сохраняет спокойно-отрешенное выражение на лице, но я то вижу, как подергиваются ее ноздри в ярости. Хвост прячет за спиной. Тут точно военная выучка помогает. Вытянула его в четкую линию. Шерстинки дрожат на кончике.

Ух, как бы я их сейчас зажал, да стиснул в кулак. Охеренное же ощущение. Дрэго был прав.

А эта гордячка задрала подбородок и всем своим видом показывает непонятную обиду. Что за?

Но хороша-а… Так и окаменело все внизу от одного ее вида, когда вошла. Знал, что в этом платье она будет убийственно роскошна. Его бы, конечно, нужно было придержать для какого-нибудь приватного вечера, но решил, что хочу… Хочу ее в нем увидеть именно сегодня. Времени у нас и так мало. Пусть остальные самцы головы сворачивают, но Пушинка моя.

Последний наш вечер перед расставанием. Да. Пришлось решить вопрос с ее безопасностью самым кардинальным образом. Отослать подальше, пока тут все не утрясется. Уж слишком очевидно под нее копают. Новая провокация нам сейчас не нужна. А тут намечается серьезная заварушка. И не только в прямом смысле.

Она теперь слишком уязвима. Нельзя, чтобы поняли, что она мое слабое место. Поэтому все обставлял максимально официально. Даже пожертвовал ради этого обивкой своего кресла, куда эта Гройна запихала жучок. Идиотка. Думала, я ничего не замечу из-за ее жалких демонстрационных маневров. Чуть из формы своей не выскочила прямо в кабинете. Думаю, предложи я ее там же трахнуть, сразу бы задницу свою подставила.

Рани не такая. Смотрит с вызовом. Злится. Охеренно злится, кстати. Так и хочется ее…

— Не понимаю о чем вы, цан маршал, — холодно произносит она, вздернув свой подбородок еще выше. Губки свои надула, глазами стреляет, как бластером.

Смотрю на нее и понимаю, что до конца приема точно не выдержу. Член просто рвется наружу. Сейчас брюки прорвет. И Пушинка дрогнула. Сразу заметил эти знакомые искры в ее теплых радужках. Жадно втянул носом запах женского желания. Хочет меня, но упрямо отводит глаза.

— Я бы хотела вернуться обратно в зал, цан маршал, — не уступчиво произнесла она с пробившейся чувственной хрипотцой.

Неужели не понимает, что заводит этим еще сильнее? Надо бы еще узнать, что за муха ее укусила. Недовольна переводом? После театра ей все объясню. Только в своем флаере я уверен в защите на сто процентов.

Рани должна понять. Она все-таки солдат, а еще рихт. Гребанные рихтовские инстинкты и ей знакомы. Не могу я ее оставить. Самец должен в первую очередь обезопасить свою самку. Никак иначе. Случайные связи не в счет. Мы очень любвеобильны в период гона и нас не смущает количество половых партнеров до. Но когда рихт определяется окончательно, тут все как отрезает. Инстинкты делают нас маниакальными собственниками. Вон как Зартон со своей Белоснежки глаз не спускает.

Рания хотела проскользнуть мимо меня в зал. Не пустил. Глаза просто кровью налились, когда увидел ее пушистый хвостик, флиртующий направо и налево с этой тварью Аревсом. Стервятник. Появился все-таки. Моя интуиция буквально вопила, что многие ниточки произошедшего сбоя системы ведут к этому ублюдку. Но подозрения к отчету не приложишь. Нужны факты. И я этим займусь как раз, когда Пушинку свою отошлю. Выведу на чистую воду эту изворотливую крысу.

Как я умудрился в зале свой хвост удержать? Он так и рвался обозначить для всех, чья это самка, а потом доказать и в бою. С каким удовольствием я бы гаду морду расхерачил прямо там. Но нельзя пока. Не время…

Рания мстительно сощурила глаза, поняла, что не пропущу и резко развернулась, продемонстрировав свою красивую спину и не менее шикарную подтянутую попку. Ее короткий хвост выписывал в воздухе восьмерки. Убойное зрелище!

Медленно двинулась в сторону наших мест, покачивая бедрами.

Зря она так. Нельзя! Нельзя было поворачиваться ко мне спиной в такой момент.

Спустя всего пару ударов сердца мне было уже абсолютно плевать, что в зале уже рассаживаются зрители и на то, что я хотел подождать до своей каюты. Устроить красивый прощальный вечер, мать его… На все плевать стало.

Соблазнительные изгибы, обтянутые этим платьем, били круче бронебойных орудий на линкоре. У любого рихта бы башку снесло без вариантов. Только по ним и скользил взглядом, упираясь взглядом в призывно покачивающийся короткий пушистик.

Два стремительных длинных шага вперед. Сжал ее в объятьях, сразу подавив яростное, но короткое сопротивление. Моя Рани уже готова была сдаться. Только характер показывала. Боевая малышка!

Медленно провел носом по голой, кажущейся такой хрупкой, шее. Чуть не зарычал, услышав тихий призывный стон. Женское тело податливо прогнулось так, чтобы идеально совпасть с моим рельефом. Все отошло на второй план.

Странное жужжание заставило перевести взгляд в зал. Твою ж… Просочились все-таки! Репортеры, мать их!

Небольшой мобильный дрон завис в центре зала и поворачивался к нам. Героиню ищут. Пушинка тоже заметила. Дернулась. Не так быстро моя строптивица. Я тебя никуда еще не отпускал.

Спустил свою руку вниз, чтобы было незаметно с их ракурса. Хитрый захват. Со стороны кажется, что мы просто стоим рядом, а на деле, никуда моя красотка от меня не может отодвинуться.

Хвостом еще для надежности обвил ее бедро. Ее пушистик попытался