Шрифт:
Закладка:
В общем, без лишних предисловий: мужчина умер Эйзенхауэр отменил десантную операцию. Потери союзников составили чуть больше тридцати тысяч человек в море и около двадцати — в небе, и продолжать операцию в таких условиях становилось изощренным видом самоубийства, так что решение Эйзенхауэра никто из союзников не осудил. А товарищ Сталин… он, узнав о провале операции, задумчиво погрыз мундштук своей трубки, затянулся и, медленно выпустив дым, произнес:
— Ну что же, значит судьба нам такая выпала: Германию от фашизма освобождать, — и, обращаясь к собравшимся членам ГКО, с какой-то неопределенной улыбкой спросил: — Как думаете, товарищи, справимся?
Глава 8
Предсказывать будущее — любимое развлечение довольно многих людей. И когда такие предсказания оказываются верными, то людей этих иногда зазывают пророками, а иногда — и шарлатанами. Последнее — если их предсказание оправдалось, но не совсем так, как хотели окружающие. Однако «предсказатели» и в самом деле делятся на две группы: одни — это те, кто случайно угадывает грядущее, а другие — кто делает это, тщательно анализируя настоящее. И вот среди последних можно было отметить с одной (вражеской) стороны Генштаб Британии, а с другой (нашей, советской) — конструктора Павла Александровича Соловьева.
Были и другие предсказатели, относительно точно предвидевшие (или угадавшие) грядущие события, но все они были не столь интересными. А эти…
Британский Генштаб довольно точно предсказал, что Советская армия одержит победу осенью сорок четвертого года — и действительно, немцы подписали капитуляцию осенью. Как раз седьмого ноября и подписали — о чем радостно сообщила вся советская пресса, с определенным облегчением — американская и буквально сквозь зубы британская. После капитуляции Иосиф Виссарионович по дипломатическим каналам известил Рузвельта, что насчет Японии он все помнит и обещание сдержит, а британцам (и американцам тоже) направил официальное письмо, в котором говорилось что раз уж союзники со вторым фронтом так сильно припозднились, то Германию и Восточную Европу Советский Союз теперь сам будет «делить». И союзникам пришлось утереться: идея Черчилля отправить воевать против СССР сдавшиеся во Франции остатки германской армии в дополнение к армиям союзников поддержки у Рузвельта не нашла. По двум причинам: ему была нужна помощь СССР в войне с Японией, а скорость, с которой Советская армия зачистила Германию, заставляла опасаться того, что и любые другие армии она также зачистит.
Союзники свои войска все же сумели высадить во Франции — в Марселе и Ницце, а чуть позже — и в Биаррице (последнее случилось уже после того, как Гитлер «таинственно исчез» во время очередной бомбардировки Берлина авиацией маршала Голованова). Потом он все же нашелся — в небольшом госпитале неподалеку от Аугсбурга, в совершенно невменяемом состоянии: при бомбардировке ему крепко попало по голове и он превратился в полного идиота (в исключительно медицинском понимании этого слова). По решению военного трибунала, состоявшегося в Нюрнберге, его — несмотря на состояние — повесили, как и два десятка других нацистских бонз, который получилось изловить. А те, которых изловить не получилось, тоже были приговорены заочно, и Иосиф Виссарионович дал распоряжение товарищу Судоплатову приговоры все же в исполнение привести…
А армии союзников даже всю оккупированную территорию Франции освободить не успели: после капитуляции Советской армии немцы во Франции просто прекратили воевать. Причем довольно многие (и союзников это сильно разочаровало) быстренько возвращались в фатерлянд. Не все, довольно многие (а эсэсовцы вообще поголовно) и из фатерлянда старались во Францию перебежать, но сам факт того же Черчилля очень расстроил. Сообразить, что информация о том, как поступают с пленными «лаймы» в лагерях, очень быстро просачивается на ту сторону фронта, он, вероятно, не смог…
Но все это было «сопутствующими деталями», главным была победа Советской армии — которую очень качественно смог предсказать британский Генштаб. А вторым совершенно точным «предсказанием» стало замечание Павла Соловьева о том, что его новый мотор останется невостребованным: опытное производство успело до окончания войны изготовить четырнадцать двигателей, а армия востребовала лишь шесть из них. То есть ВВС забрали все готовые моторы, просто перехватчиков было лишь шесть построено, а в боях вообще ни один поучаствовать не успел…
Двигатель его «не взлетел» — но некоторые придуманные им детали очень понравились другим «реактивщикам».
Кто-то занимался «предсказанием будущего», а кто-то — это будущее создавал своими руками и мозгами. Иногда у них получалось неважно, а иногда — и очень даже хорошо. Но чаще подучалось «приемлемо» или даже «терпимо»: ведь не все были гениями или стахановцами, способными работать по двадцать шесть часов в сутки. Но ведь даже «терпимо» означало, что поставленные задачи решались, хотя, возможно, и не самым лучшим образом. Но — решались.
Алексей Иванович пригласил к себе конструктора авиамоторов Алексея Дмитриевича Чаромского как раз на предмет «побеседовать о построении будущего»:
— Алексей Дмитриевич, как инженер я прекрасно понимаю, что ваши моторы уже достигли высочайшего уровня разработки, но — уже как руководитель НКАП — вижу, что моторы ваши у нас очень скоро никому нужны уже не будут.
— И что же…
— Вы не спешите, дослушайте. У нас в наркомате много специалистов в любых областях, так что да, в авиации ваши моторы востребованы не будут. Но вот в других отраслях… Сейчас ведутся работы по тяжелым танкам, для которых нынешние дизели уже не подходят в силу малой мощности, а тот же АЧ-30 — если его дефорсировать и тем самым резко увеличить ресурс, будут незаменимы. Для малых кораблей ваши моторы еще десятилетия будут лучшим выбором, и вообще… много где эти моторы стране послужат. Сейчас уже вопрос о передаче вашего КБ и, соответственно, заводов в другие наркоматы всерьез прорабатывается, а вы остаетесь в НКАП лишь потому, что там — нарком показал пальцем в потолок — никак не решат, передавать ваши предприятия танкостроителям или корабелам. Но и в том, и в
