Шрифт:
Закладка:
— Я подумаю. — С видимой неохотой согласился муж.
Парень с гитарой в это время обернулся спиной к слушателям и снова о чём-то заговорил с приведшей его сюда девушкой. Та почему-то плакала, а на лице у юноши проступило немного озадаченное и слегка разочарованное выражение. Он что-то, сказал своей расстроенной собеседнице и, снова тронул струны.
И всё, надо сказать, абсолютно не предназначенное для подобного действа, «глухое» и совсем не «звучащее» помещение, вмиг заполнил мощный, вибрирующий и, казалось, пробирающий до самых печёнок, голос.
Мы выбираем путь… Идём к своей мечте…
И надо не свернуть, с пути уже-е нигде
И, стоит шаг пройти… Заносит время сле-ед
Обратного пути, у жизни просто нет!
И, стоит шаг пройти… Заносит время сле-ед
Обратного пути, у жизни просто нет!
— Тоже скажешь, что это не ваш формат? — Немного язвительно поинтересовалась окончательно утвердившаяся в собственном мнении Виктория Ивановна. — А, когда, после исполнения второго куплета, зрители дружно подхватили припев, запела вместе со всеми. — Поверь в мечту! Поверь в мечту! Поверь в мечту-у, скорей! Поверь в мечту! Поверь в мечту! Как в доброту-у людей! Поверь в мечту! Поверь в мечту! Поверь когда-а нибудь! Поверь в мечту! Поверь в мечту! Поверь в мечту-у и в путь!
— А, ты знаешь… В этом что-то есть. — Услышав последнюю композицию и, увидев, с каким невероятным восторгом её принимает публика, переменил первоначальное мнение Сергей Петрович. — Разумеется, это не подходит для духового оркестра… Но, нам как раз доставили аппаратуру и различные инструменты, произведённые в ГэДээР и Чехословакии.
— И, как понимаю, музыкантов для её использования не имеется? — Победно закончила за супруга Виктория Ивановна.
Глава 14
— Да нет… Этого добра, как раз хватает. — Отмахнулся Сергей Петрович. — Только свистни, желающих наберётся выше крыши. Да, любой мальчишка, бренчащий во дворе на гитаре примчится, чтобы «полабать» на заграничном «аппарате». Просто… — Тут главный дирижёр смущённо запнулся.
— Репертуара нет, исполнители не профессиональные и, к тому же, тут же внесут в разнарядку и заставят, практически бесплатно играть на танцах в выходные. — Понимающе закончила за супруга, хорошо знающая изнанку бюрократической кухни, Виктория Ивановна. — А, там где танцы, там обязательно пьянка и непременно сопутствующие ей драки.
— Всегда считал, что ты у меня умница. — Ласково погладил по круглой коленке жену Сергей Петрович. — Но, глядя на этого талантливого мальчишку, кажется, я начинаю думать в более конструктивном направлении.
— Кстати, кто он вообще такой? — Запоздало поинтересовалась Виктория Петровна.
— Младший лейтенант милиции. — Пояснил мужчина. — Помнишь недавнюю аварию, в которой, по чистой случайности, никто не пострадал?
— Разумеется! — С жаром подтвердила Виктория Ивановна. — Об этом уже который день весь город гудит!
— Так вот, этот парнишка и был завершающим штрихом этого самого чудесного везения. — Сообщил благоверной Сергей Иванович. — Он спас дочку Самого! — Тут военный дирижёр поднял глаза к потолку. — И, при этом, каким-то чудом, ни он, ни вынесенная из объятого пламенем вагона девочка, почти не пострадали.
— И ты ещё упирался⁈ — Возмущённо зашипела на необоротистого супруга женщина. — Герой, лейтенант милиции да, плюс ко всему, такой талантливый! — Она возбуждённо сверкнула расширившимися от намечающихся перспектив глазами, и закончила. — Да, если мы запишем все эти песни, то даже самая упёртая морда на телевидении не найдёт повода мне отказать!
— Мы запишем? — Удивлённо переспросил Сергей Петрович. — Но, постепенно осознавая перспективы и несомненную благосклонность, обязательно захотящего отблагодарить за спасание дочери высоко сидящего партаппаратчика, тут же забормотал. — Ты встанешь за клавиши. Паренёк не дурно владеет гитарой. Я могу сыграть, как на басу, так и сольные партии. Так что, остаётся выбрать, кого пригласить на роль барабанщика.
— Хорошо бы, кого-нибудь из генеральских сынков. — Как бы невзначай, задумчиво пробормотала Виктория Ивановна. — Инструмент, хоть и довольно специфический но, в принципе, не сложный. А если будет откровенно лажать, то для студийной записи просто пригласим профессионального ударника из любого ресторана.
— Вот, только кабацких лабухов в нашем проекте не хватало. — Недовольно заметил Сергей Петрович.
— Ты чем слушаешь, милый? — Удивлённо вскинула тонко выщипанные бровки Виктория Ивановна. — Говорю же, нужен четвёртый. Но, не с улицы а такой, чтобы при одном упоминании имени его папаши, двери сами-собой открывались!
— Я подумаю. — Согласился военный дирижёр. — Но, сразу хочу предупредить, что у нашего генерала, оба сына учатся в Москве и привлечь их намечающемуся проекту просто-напросто не получится.
— Я, кажется знаю, кто нам подойдёт. — Загадочно улыбнулась Виктория Ивановна.
— И, кто же этот замечательный молодой человек? — Немного ревниво вскинул глаза на жену Сергей Петрович.
— Это не человек, это девушка! — Машинально поправила Виктория Ивановна.
— Так, ты тоже согласна с этой общеизвестной теорией? — Толсто и прозрачно намекая на то, что «курица — не птица, а женщина — не…», почти заржал в голос мужчина.
— Сам дурак. — Сделав страшные глаза, громко зашипела молодая будущая клавишница создаваемого ансамбля. И, погрозив насмешнику кулачком, кивнула в сторону исполнителя. — Слушай давай. И, чтоб после концерта, обязательно поговорил с ним.
— Оди-ин? — Удивился Сергей Петрович. — Я думал, что охмурять будущую звезду советской эстрады мы будем вместе?
— Меня подвезти обещали, ты не забыл? — Легонько постучала костяшками пальцев супруга по лбу Виктория Ивановна. И, убеждённо добавила. — Не думаю, что Яков Моисеевич согласиться задержаться на время нашей незапланированной беседы.
— А-а, ну тогда ладно… Поговорю. — Тут же согласился Сергей Петрович. — Предложу ему сотрудничество и… — Тут он испытывающе глянул на жену, вопросительно вскинув брови. — Я могу обещать участие в выходящей в эфир телепередачи?
— Не сто процентов, конечно. — С энтузиазмом подтвердила супруга. — Но, думаю, после того, как обнародую все известные факты, да приложу записанный нами материал, желающих взять на себя ответственность за отказ, найдётся очень и очень мало.
После исполнения третьей песни, народ сильно возбудился. Но, к великому сожалению слушателей, продолжить импровизированный концерт мне не дали. Невесть откуда появившийся Лев Абрамович сварливо заявил, что мы самым беспардонным образом нарушаем больничные правила. И, грозно сверкая очками, разогнал нашу замечательную тусовку.
А, так как народ здесь был, в основном, военный, перечить никто не осмелился. Возбуждённо обсуждая моё первое выступление, люди начали расходиться.
Кто-кто приближался, чтобы похвалить, одобрительно похлопать по плечу и даже пожать руку. Впрочем, минут через пять холл почти опустел. И я, переместив гитару за спину, галантно предложил Вере согнутый локоть и поинтересовался, о её дальнейших планах.
— Домой пойду. — Отчего-то шмыгнув покрасневшим носиком, уведомила девушка. И, поясняя озвученное решение, сообщила. — Моя смена закончилась. А завтра снова на занятия в институте.
— Кстати, ты на каком курсе? — Просто для приличия поинтересовался я.
— На третьем. — Заулыбалась польщённая моим вниманием Верочка. — А, ты почему спрашиваешь?
— Ну-у, после того, что между нами было… — Намекая на недавние поцелуи и обнимашки, задумчиво протянул я… — Должен же я знать о тебе что-то, кроме занимаемой должности…
Снова порозовевшая оттого, что я ей нужен не только в качестве объекта сексуальных домогательств, но и проявляю искренний интерес к её жизни, Вера уже набрала в грудь воздуха, чтобы прокомментировать мою реплику, как нас, довольно бесцеремонно и ненавязчиво так, прервали.
— Молодой человек, вы не могли бы уделить мне немного времени?
Я оглянулся на не старого ещё мужика, нагло влезшего в наш разговор. Ростом примерно с меня и похожей комплекции, он явно был увлечён какой-то, внезапно осенившей и, судя по обеспокоенно-предвкушающему выражению лица, всецело захватившей его идеей.
И, так как язык мой, как это часто бывает у людей моего возраста, бежал впереди мозгов, я не придумал ничего более путного, как раскрыть варежку и по-свойски спросить.
— Уважаемый, штаны есть?
— К-к-какие ш-ш-ш-т-т-тан-н-ны-ы-ы? — Слегка прихуев, то есть, простите, впав в состоянии перманентной прострации, ошарашенно переспросил неожиданный собеседник.
— Ну, не пижамные же. — Пожал плечами я, многозначительно оглядывая, облачённую в такой же, как и имеющийся у меня, фланелевый «прикид», фигуру
