билет на ночной рейс в Германию.

Полицейский отчего-то поморщился:

– Судя по всему, искать Карталя ночью было бы некому. Его спутница Алисия Хан, по её словам, была «в полной отключке» до полудня второго января. И, похоже, она не приукрашивает.

– Так это же…

– Всё верно, больше суток, – господин Керем сложил на груди руки. – Я не могу ничего утверждать до получения результатов экспертизы, но похоже, что это была не усталость или недомогание, а мощная доза снотворного. Хорошо ещё, что девочка жива. Хотя сознание её все ещё путается.

Я молча смотрела на шефа полиции и медленно осознавала полученную только что информацию.

Наконец я с жаром воскликнула:

– Но тогда вы, без сомнений, правы! К этому преступлению точно готовились заранее! Похоже, что Карталя изначально планировали именно убить. И предусмотрительно устранили единственного человека в отеле, который имел прямой и свободный доступ к жертве. Алисия могла бы помешать преступнику, в любой момент пожелав оказаться рядом с… не знаю, какие у них отношения, но уж как минимум довольно близкие.

– Да, дорогая моя Люба, – чуть раздражённо сказал мой собеседник. – Дело ожидается очень непростое.

– Ну ещё бы! – совершенно забыв в охватившем меня детективном азарте о деликатности, брякнула я. – Без своевременной утечки же тут явно не обошлось.

Я захлопнула рот, так что последнее слово оборвалось примерно на середине.

Господин Керем смотрел прямо мне в глаза, и в его взгляде читалась смесь гнева и горечи. Осознав, что в своих размышлениях зашла на недопустимую для чужака территорию, я поспешила отвернуться и сделать вид, что увлечённо готовлю диктофон к следующему допросу.

Шеф полиции молча демонстративно погрузился в чтение лежавших перед ним документов.

Потребовалось некоторое время, чтобы нервное напряжение, вызванное возникшей щекотливой ситуацией, улеглось. Но когда господин Керем дал наконец указание подчинённому пригласить на беседу Валентину, я всё ещё думала о несостоявшемся окончании нашего с ним разговора. А между тем оно бы звучало, я уверена, примерно так:

– Люба, я согласился делиться с вами своими рассуждениями, потому что действительно нуждаюсь в вашей помощи. Ведь я не могу сейчас полностью доверять ни одному из своих сотрудников.

– Почему же, господин Керем?

– Да потому что и о Картале, и о планируемой сделке, и о деньгах знали только и исключительно наши.

Глава 15

Валентина явилась в конференц-зал в эффектном костюме цвета персика, состоявшем из широких шорт и блейзера на пуговицах. Костюм этот можно было бы посчитать относящимся к спортивному стилю, если бы не чёрный полупрозрачный кружевной топ, призывно выступавший из глубокого выреза блейзера, и не завершавшие эту композицию умопомрачительные шпильки её чёрных босоножек.

Похлопав подкрученными ресницами, длиной не менее сантиметра, и нежно погладив пальцами чёрную косу, лежавшую на покатом плече, Валя проворковала:

– Добрый вечер, уважаемая полиция! Чем я могу вам помочь?

Господин Керем, как и любой нормальный мужчина, я уверена, в душе польщённый предназначавшейся ему кокетливой улыбкой красивой девушки, внешне всё же остался холодно-серьёзным и, не дожидаясь моего перевода, спокойно поздоровался и произнёс:

– Валентина, я пригласил вас побеседовать в первую очередь о вашем друге Виталии. Люба поможет нам сегодня с переводом.

Я озвучила его фразу на русском, а Валя удивлённо воззрилась на меня, как будто только что обнаружила моё присутствие в помещении, и проворчала:

– А я думала, эти жандармы тебя сюда тоже притащили допрашивать.

Я молча пожала плечами, одновременно пытаясь вспомнить, когда это мы с Валентиной успели перейти на «ты».

– Так что они хотят узнать-то? – девушка всё ещё обращалась ко мне.

Я решила не вмешиваться в запланированный господином Керемом ход беседы и перевела её вопрос дословно. Тогда шеф полиции приступил непосредственно к беседе.

– Валентина, поскольку в целом вы уже в курсе происшествия, а также причин, по которым ваш бойфренд оказался задержан до прояснения всех обстоятельств дела, я вынужден для начала спросить вот о чём. Расскажите, пожалуйста, подробно, что вы и Виталий делали весь день тридцать первого декабря. Естественно, до самого окончания его и уже утром первого числа.

Я снова перевела Вале фразу и, несколько затруднившись в русской интерпретации слова «бойфренд», зачем-то сказала «жених», чем вызвала приступ хохота девушки:

– Кто? Как ты сказала? Жених?! Это Виталик-то? Ой, не смеши меня, подруга. Какой он мне жених?

Я смутилась, сама понимая, что из жгучего желания помочь господину Керему я несколько переусердствовала с переводом слов, совсем в этом не нуждающихся, и невольно пустила разговор в другое русло.

В настоящее время слово «жених» в нашей культуре имеет весьма специфический, если не сказать официальный характер и требует наличия некоторых особых обстоятельств: предложения руки и сердца, назначенного дня свадьбы и прочих необходимых атрибутов. В данном же случае ничего этого не оказалось, судя по всему, даже в далёких планах Валентины.

– Простите, Валя, – смущённо проговорила я, – как вы хотите, чтобы я называла Виталия э-э-э… по отношению к вам?

С другой стороны, подумала я, эта моя маленькая ошибка позволит полиции без проявления излишней наглости и напора уточнить у свидетельницы степень близости их отношений с подозреваемым. Возможно, это обстоятельство тоже имеет значение.

Валя надула уточкой тщательно накрашенные губы, сегодня коралловые, а не фиолетовые, и на секунду задумалась. Затем она широко улыбнулась, обнажив крупные белые зубы, и, прямо глядя в лицо господину Керему, твёрдо сказала:

– А никак. Просто по имени. Он так-то мне никто. Так и скажи полицейскому. Я с ним просто отдохнуть приехала, парень оплатил поездку, а я и не против была. Мы оба с ним свободные люди, почему бы и нет. И, Люб… – она ещё сильнее развернулась ко мне и доверительно коснулась моей руки, – скажи ещё ему обязательно, что я тут торчать долго не намерена. Кончится оплаченное время тура – укачу домой. Мне здесь делать нечего. Не алкаша же этого дожидаться? Я думала, он нормальный, а его на отдыхе понесло по всем ухабам. Вот и в историю в итоге вляпался. Оно мне надо?

Я вздохнула и принялась переводить.

Господин Керем приподнял одну бровь, обнаружив своё лёгкое удивление услышанным. Видимо, его интеллигентной старомодной натуре было трудно свыкнуться с мыслью, что в мире сегодняшнем зачастую никто никому и ничего не должен. Быстро, однако, взяв себя в руки и не выявив более ни единой толики испытанной эмоции, шеф полиции попросил «просто рассказать все события тех суток по порядку».

Валентина принялась перечислять:

– Проснулись, позавтракали… Мне вообще всё рассказывать или личное можно без деталей и подробностей? – Она явно решила слегка поиздеваться