- Так я для тебя противник?

- В данной конкретной ситуации – да! Ты сейчас вообще одно сплошное воплощение истинного врага всей мужской половины человечества! Вытворять такое, зная, что получить желаемое мужчина не сможет себе позволить! Это, я тебе скажу, истинная жестокость!

- Ну, должны же у нас, девушек, быть свои маленькие радости в жизни! - хихикнула она. - Всё. Я оделась. Можешь повернуться.

Решив не задерживаться в резиденции мастеров гильдий, они покинули здание по-английски и пробравшись через уничтоженный сад к городу, завалились в прилично выглядевший ресторанчик. Все же за весь предыдущий день оба успели только слегка перекусить в поезде, прикупив по несколько пирожков на одной из небольших станций, да и то Виктор вскоре распрощался с едой, так что оба готовы были сожрать слона.

Все то время, что они утоляли первый голод, Виктор соображал, как же ему начать весьма непростой разговор. Все же своим утренним поведением Кана поставила его в очень непростое положение, а после они не проронили ни одного слова. Как бы он хотел сейчас смалодушничать и оставить все как есть в надежде, что все рассосется само собой. Но разыгравшееся воображение то и дело подкидывало полный обиды взгляд Миры напрочь убивающий весь аппетит.

- Кана.

- Что?

- Что это было утром?

- О чем ты?

- Не надо играть со мной, Кана. Я не знаю, как тебе, а лично мне сейчас очень трудно говорить. Трудно начать строить разговор, без которого нам никак не обойтись. Пожалуйста, не закрывайся от меня за внешним безразличием и помоги. Все же он необходим нам обоим. Ты так не думаешь?

- Неа.

- Я тебя так сильно обидел? - говорить чем именно обидел, Виктор не стал, чтобы не разбередить сердечную рану еще больше. - Хотя, чего я спрашиваю? Стоит лишь представить себя на твоем месте, чтобы понять.

- И что же ты смог понять, о великий знаток человеческих душ?

- Я понял, что тебе нужен тот, на кого ты могла бы полностью положиться во всем. Тот, кто выслушает тебя, даст поплакаться в рубашку при необходимости и с удовольствием составит компанию в совершении какой-нибудь глупости. Твой отец, за чьей спиной ты чувствовала себя, как за каменной стеной, и кто был для тебя всем, хоть ты и старалась демонстрировать совершенно иное, ушел и у тебя не осталось близкого человека, кто мог бы занять его место хотя бы на время. Не сомневаюсь, что ты пыталась найти себе такого друга, который смог бы помочь справиться с навалившимся стрессом. Но я не могу понять, почему ты так и не смогла никого найти. Ты же веселая, общительная, безумно красивая девушка. Обычно люди сами к тебе тянутся. Так что же произошло? Зачем надо было ждать моего возвращения, накручивая себя?

- Ох, Виктор, - тяжело вздохнула Кана. - Тебе знакомо такое выражение как «Горе от ума»?

- Да. Не скажу, что мне понравилась эта книга, но прочитать ее стоит.

- А? Есть такая книга?

- Есть.

- Ну надо же! Чего только в жизни не бывает!

- Не уходи от темы, Кана. Пожалуйста.

- Хорошо, - усмехнулась девушка. - Я всего лишь хотела сказать, что ты в своих рассуждениях забрался в слишком глубокие дебри и заблудился в них. Все куда проще. Я, как дурочка, влюбилась в тебя и не смогла просто переболеть эту дурацкую влюбленность, даже прекрасно зная, что ты никогда не бросишь Миру, чтобы быть со мной. Вот и все!

- Уж лучше бы оказался прав я, - тяжело вздохнул артефактор.

- Это еще почему?

- Потому что ты дорога мне, Кана. Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь. Но и не смогу отвернуться от тебя, зная, что тебе плохо. Вспомни, сколько всего мы с тобой пережили. Ведь именно ты и Альзак были моими первыми и лучшими друзьями в гильдии. И к моему величайшему счастью остаетесь ими до сих пор.

- Гад ты, Виктор, - уведя взгляд в сторону, всхлипнула Кана. - Все же заставил расплакаться. Не мог дать просто поесть в тишине?

- Извини. Не мог. Мне и сейчас было весьма непросто начать этот разговор. А начни я оттягивать его на потом, он мог бы вообще никогда не состояться.

- Так, может, оно было бы к лучшему?

- Это было бы к лучшему персонально для меня. Со временем я бы вообще позабыл обо всем произошедшем и как ни в чем ни бывало продолжил бы счастливо жить с Мирой. А ты изо дня в день была бы вынуждена смотреть на то, как мы радуемся каждому дню проведенному вместе. Смотреть и выгорать изнутри от разрывающей сердце боли. Я не хочу для тебя такого будущего.

- Сволочь, гад и мерзавец, - тихо произнесла Кана, утирая салфеткой катящиеся по щекам слезы. - И как прикажешь после подобного не влюбиться в тебя!?

- Вот блин! Я же еще, оказывается, и виноват!

- А кто же еще!? Ты хоть знаешь, сколько девушек по всей Магнолии тяжело вздыхают, глядя тебе вслед!?

- Разве много? - немало удивился артефактор. Он, конечно, не был законченным параноиком, но старался время от времени отслеживать происходящее вокруг него исключительно на всякий пожарный случай. Вот только утверждать, что на него постоянно заглядывались девушки, никак не мог. Да, случались заинтересованные взгляды, но нельзя было сказать, что они превосходили среднестатистическую возможность проявления интереса молодой девушки к представителю противоположного пола.

- Сейчас, скорее всего, уже нет. Мира, заручившись поддержкой Эльзы, очень доходчиво объяснила наиболее ретивым красоткам, что ты принадлежишь только и исключительно ей.

- Мира!? - подавился омлетом Виктор. - Этот ангел!?

- Если ты уже забыл, напомню, что ты сам дал своему ангелу прозвище Дьяволица. Так что нет ничего странного в том, что она защищает принадлежащее ей от посягательств всевозможных вертихвосток. Впрочем, ты ведь и сам с парнями частенько занимаешься тем же самым, отваживая от нас надоедливых кавалеров. Поэтому, не вижу, чему тут можно удивляться. Вы защищаете нас, а мы вас.

- Ну ничего себе! - немало удивился артефактор. - Можно сказать, прямо под носом кипят такие нешуточные страсти, а я ни сном, ни духом! Что-то я совсем расслабился. Спасибо, что просветила, Кана. Придется сделать своей паранойе выговор с занесением в личное дело, чтобы она активизировалась. А