Просвещенный Пенрик, с интересом наблюдавший за игрой, когда Блад ласкался к Инглису, потер губы и пробормотал:

— Свидетельство собак принимается, следователь Освил?

— Это темное дело — самое странное из всех, над которыми я когда-либо работал. И мне придется сообщить обо всем этом, когда я вернусь домой, вы понимаете? — Освил просто выглядел раздраженным.

— Тогда вам лучше молиться о красноречии, — голубые глаза просвещенного Пенрика прищурились, когда он усмехнулся.

Глава 10

В предыдущих расследованиях Освила просьба о поддержке со стороны местного Храма обычно означала, что он найдет себе ночлег и стол в капитуле одного из Орденов, или в общежитии для паломников, пристроенном к главному комплексу, или, по крайней мере, в рекомендованной гостинице. Линкбек не мог похвастаться ничем из этого, а также ни тюрьмой, ни надежным запором на какой-нибудь пристройке, ни даже кандалами на стене подвала разрушающейся крепости. Его пленник должен постоянно находиться под непосредственным наблюдением волшебника. Это привело к тому, что им пришлось прибегнуть к домашнему гостеприимству Гэллина и Госсы. В основном, как оказалось, Госсы.

Освилу было очень неудобно приводить в их дом предположительного убийцу-мага, но пара, казалось, восприняла это спокойно. Гэллин и его сыновья быстро установили дополнительный стол на козлах, чтобы увеличить количество сидячих мест на шесть. Госса, по-видимому, уже много раз таким образом справлялась с внезапными беженцами от бедствий в долине, командуя своими детей и служанкой, которую Освил в последний раз видел ведущей белого пони Бастарда на похоронах. Ей не потребовалось много времени, чтобы призвать и гвардейцев, что немного успокоило совесть Освила. Разные блюда — еда, присланная соседями, чтобы дополнить семейный стол — появлялись сами собой, словно в сказке о заколдованном замке.

Весь этот хаос упорядочился за удивительно короткое время, усадив двенадцать человек за стол плюс две собаки, притаившиеся под столом, то ли следуя за Инглисом, то ли в надежде на объедки. Просвещенный Пенрик выглядел смущенным, когда служитель попросил благословить трапезу, но он произнес формулу с изяществом, полученным в семинарии, что, казалось, понравилось их хозяевам. Суп был почти не разбавлен.

Инглис был пятном молчаливого страдания в этой оживленной компании. Возможно, чувствуя контраст, он старался держаться вежливо, опровергая свой неопрятный разбойничий вид. Несомненно, кто-то научил его манерам за столом. Освил осознал, что Гэллин тоже пристально наблюдает за шаманом. Его мрачное присутствие было достаточно пугающим, чтобы никто не пытался втянуть его в разговор за столом, к облегчению Освила. Возможно, чтобы компенсировать это, Пенрик, сидевший по другую сторону от Освила, рассказал пару-тройку превосходных историй, особенно после того, как женщины узнали, что он служил при дворе принцессы-архижрицы в экзотическом, далеком, романтичном Мартенсбридже, как они себе это представляли. Колдун казался таким же объектом приглушенного удивления, как и убийца; Освил не привык, чтобы кто-то затмевал его грозный статус.

После ужина кратко посоветовавшись с Освилом Гэллин и Госса благоразумно отправили детей искать ночлег у соседей и устроили отряд Освила в своем доме. Госса оказалась в затруднительном положении: просвещенному Пенрику, очевидно, нужно было предложить лучшую спальню, но Инглис волей-неволей должен был сопровождать его там, Освил хотел не спускать глаз с них обоих, а собаки не разлучались с узником. Собаки это было уже слишком, но Пенрик очаровал Госсу, пообещав, что они не оставят блох в ее кроватях.

Освил оттащил Пенрика в сторону на лестнице.

— Как вы думаете, он может управлять этими собаками? Они могут оказаться таким же оружием, как и его нож.

— Я подозреваю, что у этих собак есть собственное предназначение, — ответил Пенрик таким же тихим тоном. Ранее он завязал ремешки ножен на шее и спрятал нож с глаз долой за рубашку; теперь он коснулся груди. — А у Госсы на кухне есть ножи побольше. Этот нож заложник, а не оружие.

— Как вы думаете, Инглис может попытаться сбежать? Он утверждает, что утратил свои шаманские силы, но он мог лгать.

— Или ошибиться, — пробормотал Пенрик. — Или не мочь их найти. Я скорее рассчитываю на то, что он растерялся, но посмотрим. В любом случае, с его больной ногой мы могли бы поймать его неторопливо прогуливаясь.

— Если только он не украдет лошадь.

Странная легкая улыбка тронула губы Пенрика.

— Я думаю, что такая поездка может оказаться для него странно неудачной. Не волнуйтесь, Освил. Возможно, он самый охраняемый заключенный, которого вы когда-либо задерживали.

Пенрик показался Освилу несколько самодовольным по этому поводу, но там также были три храмовых стражника, которые теперь рассредоточились со своими одеялами между их комнатой и дверями. И шаман был явно измотан. Настоящая опасность вполне могла возникнуть позже, когда он восстановит силы и душевное равновесие. Освил покачал головой и последовал за Пенриком вверх по лестнице.

Хотя спальня, в которую их провела Госса, была достаточно опрятным убежищем, ни одна комната в этом доме не была просторной. Теперь, когда там находились умывальник, шкаф, кровать, выдвижная раскладушка, одеяло на полу, трое мужчин и две большие собаки, она казалась еще меньше. Госса протянула Освилу свечу, указала на пару свечей на умывальнике, пожелала им спокойной ночи и закрыла за собой дверь. Когда Освил зажег свечи, освещение стало лучше, в отличие от запаха, так как свечи были сальными.

Пенрик вежливо уступил Освилу первую очередь у умывальника. Арестованный был третьим. Волшебник также упредил намерение Освила распределить кровати, ловко проскользнув на раскладушку, а собаки довершили дело, подтолкнув Инглиса к одеялу и расположившись по обе стороны от него. Инглис неловко опустился на пол, охнув от боли. Освил положил бы волшебника на пол перед дверью, а пленника между ними.

— Да, Инглис, — начал Пенрик. — Я в некотором роде врач, хотя в настоящее время не давал клятвы практиковать. Я думаю, что мог бы немного помочь вашей ноге, если вы позволите мне взглянуть на нее.