— О горе мне! — произошу театрально. — Моя дочь не ела пищу богов! Не страшно, принцесса, сегодня мы это исправим.

19 глава

Лев

Наш ужин прошел замечательно. Преимущественно потому, что отец на него не приехал. Расстроилась этому только Алина, но Рома быстро вывел ее из хандры. А Аля, увидевшая восхищение у дяди в глазах, была и рада стараться.

Я ощутил нотки ревности, когда перестал быть единственным мужчиной, перед которым эта букашка выпендривается. Но гордился, что она не испугалась незнакомого дяди, не зажалась, а расслабилась и быстро взяла его в оборот. Любопытно было наблюдать, какие черты она взяла от меня, а какие от Веты. Этот природный магнетизм, способность влюблять в себя у нее от матери, а упортсво и бульдожья хватка — точно от меня.

Вета тоже была рада встретить старого друга. Было озвучено много воспоминаний, и было много разговоров. Я оставил их двоих болтать, когда увидел, что Алина трет глаза. Предложил ей пожелать всем спокойной ночи и пошел укладывать ее спать.

— Мне понравилось сегодня, папочка, — сказала сонным голосом дочь.

А мое сердце по-прежнему радостно поет от каждого ее “папочка”.

— Мне тоже понравилось, малыш.

— Я не хочу уезжать, — прилетело вдруг вдогонку, и я нахмурил брови.

Тяжко вздохнул.

— Мне тоже этого не хочется, доченька. И я буду стараться, сделаю все, что в моих силах, чтоб как можно скорее перевезти вас с мамой к себе.

— А мамочка захочет?

Я едва подавил усмешку. Да кто ее спрашивать будет.

— Ну нас же двое, малыш. Мы ее уговорим.

Алина кивнула и закрыла глазки. Засопела. Я уже поднялся, чтобы уходить, но тут же услышал:

— Нет, не уходи, папочка. Ты побудь еще, я совсем не хочу спать, — и это все сонным голосом и с закрытыми глазами.

Хотел подавить ухмылку, но не смог. Помнится, читал когда-то мем, что жизнь родителя часто проходит в попытках убедить маленького сонного человека в том, что ему пора спать. Аля сегодня решила продемонстрировать мне мем воочию.

Я не ушел сразу. Послушал ее сопение до тех пор, пока ее личико окончательно не приобрело умиротворенный вид, и она уснула. Затем вернулся на улицу, в зону барбекю.

Там, к своему удивлению, никого не застал. Ни людей, ни посуды. Все было прибрано и отнесено в дом. Черт, как долго я был у Али?

Вету обнаружил в своей спальне.

— Рома уехал, сказал, что потом с транспротом проблемы будут.

Я повел бровью, но вслух разносить план друга не стал. Он уже много лет не ездит на общественном транспорте, такси доступно круглосуточно, и стоит ерунду. Да даже если бы не ерунду, он программист и может себе позволить хоть майбах к моим воротам заказать. И это не упоминая, что я мог попросить кого-нибудь из охраны отвезти его. Но ладно уж. Проблемы с транспортом так проблемы с транспортом. Свалил не прощаясь, догадавшись, что когда Алина уснет начнется наше с моим проклятием личное, взрослое время. И я не собираюсь тратить его на глупости.

Вхожу в комнату, закидываю руку за спину, стягиваю футболку и бросаю в кресло.

— Ты, кажется, хотела что-то рассказать, — бросаю девчонке лениво.

Вижу, как она тут же заломала пальцы.

— Ты вроде и сам уже все понял. Я совершила глупость, позволив себя запугать.

— Тебе нужно было прийти ко мне и все рассказать.

— Наверное.

Я хмурю брови, видя, что этот пункт она хочет поставить под сомнение.

— Просто… Не обижайся, львеночек, но ты не был тогда тем, кто ты сейчас. Сейчас — да, безусловно. Я должна была прийти к тебе. Ты скала, способная защитить от любой напасти. Я вижу и чувствую это. Тогда…

Теперь мне в пору заламывать от досады пальцы.

Блядь. Неприятная правда.

— Да, тогда…

Скрестил руки под грудью и шумно выдохнул. Тогда я был той еще скотиной. Выпад отца бы меня взбесил. Я бы выбесился и на отца, и на нее. И нарубил дров на сто лет вперед. Не гарантируя ей ни покоя, ни безопасности. А она была беременна.

— К чертям, — вспыхнул, вспоминая слишком много неприятных моментов. — Главное, что ты здесь сейчас. И я больше никогда никуда тебя не отпущу.

Я подрываюсь и подхожу к ней, хватаю ее на руки, и вношу в ванную. На ультразвуковой избавляю нас обоих от одежды и вношу ее в душевую. Носить ее на руках хочется постоянно. Я часто делал это раньше, и теперь как ломка. И не только по этому. Но и по ее телу.

— Ай, черт, львеночек, осторожнее, — кажется, я ударил ее головой об стену.

— Блядь, — ругаюсь, пытаясь перегруппироваться.

— Лев! — тут же рычит за мат, и я звонко шлепаю её по заднице.

— Не забывай, кто тут главный, малая, — рычу в ответ и тут же кладу руки на ее плечи. Хочет дерзить, пусть покажет какая она дерзкая в том, что у нее стало так хорошо получаться.

Вету мой порыв поставить на колени и заставить сосать не смущает, и я прикрываю глаза от удовольствия, когда член оказывается у нее во рту. Подталкиваю ее голову вперед, заставляя взять его глубже, слышу, как она закашлялась, и отстраняюсь, позволяя привести дыхание в норму.

В дверь раздается громкий стук.

— Занято, — гаркаю, как умею.

Вета поднимает голову и я ловлю ее слегка испуганный взгляд.

— Нас услышат.

— Да и похуй! — фыркаю я, сгребая ее в объятия и вжимая в стену. Все, хватит церемоний, хочу быть в ней.

В туалете, кажется, все ходит ходуном, пока я жадно беру ее, спуская пар. Она уже не может сдерживать стонов и всхлипывает у моей шеи, впивается ногтями в мою кожу, оставляя следы, а я трахаю ее, ненасытно и жадно, потому что она выбесила и знатно залила кипяточку за шкуру, скалясь этому своему дружку из универа.