сравнивала себя с этими девушками, и с ужасом обнаружила, что больше отклика у меня вызвала его студентка — кроткая, беспомощная, наглухо влюблённая в своего преподавателя.

Прям, как я влюблена

Неужели я такая же слабая, и такая же… тряпка?

Я разозлилась на Шаилиона за это, но так же быстро я успокоилась. Пять печатей жгли мой позвоночник, напоминая мне о том, кто я. В конце концов, это была жизнь Эвиаса. Не мне судить его.

Или ты судишь, потому что влюблена, и ищешь повод, чтобы тебя уже отпустила эта безответная история?

Пока размышляла, мы прошли длинную лестницу, и попали в огромный зал с троном. На троне сидела красивая женщина в белых мехах. Это была блондинка с вьющимися волосами, спадающими на её грудь и красными губами. Женщина сидела, закинув ногу на ногу, и одна нога красиво виднелась в разрезах её одежд. Рядом с ней, на полу, сидел мальчик и играл в кубики. Он был в коричневых штанишках на подтяжках, в белой футболке, и его светлые волосы спадали по его плечам и лицу.

— Добро пожаловать, странники миров, — сказала женщина и встала с трона. Я залюбовалась ею. Она как будто сошла из какого-то фильма, — Меня зовут Гвиерия — я Богиня шестого мира. Вы пришли за печатью, так я понимаю?

Гвиерия красиво улыбнулась и подошла ко мне.

— Здравствуйте… — промямлила я.

Почему-то именно это Божество меня немного смутило. Не подсказывает ли мне интуиция, что это испытание будет одним из самых сложных?

Хотя, что может быть сложнее, чем увидеть своим умерших родителей?

— Ладно, можете не отвечать, я и так всё знаю, — Гвиерия стала ходить между нами и внимательно рассматривать, — Хм… какая энергия, интересно… А это! Хм… такого я давненько не видела. Что ж, вы оба — удивительные персонажи!

Я повернула голову, чтобы посмотреть на реакцию Эвиаса и Вельмара, но тут с ужасом поняла, что ни Гаиллана, ни Барна в зале нет. Я настолько была погружена в себя, что не заметила, что в шестой мир мы попали с Эвиасом вдвоём? А может быть…

— Подождите, — резко сказала я, и в этот момент мне было всё равно, насколько дерзкой я могу оказаться в глазах Божества, — Господин Шаилион, а что происходит? Где Барн? А где господин Гаиллан? Они может быть опаздывают? Может быть, следует их подождать?

Эвиас не успел мне ответить, потому что первая заговорила Гвиерия:

— Жрец и рысь остались в пятом мире, — со спокойной улыбкой сказала она.

Я посмотрела на кукольное лицо Богини. Жутко красивая женщина. От такой красоты мне было не по себе. Я потрясла головой в разные стороны. Эвиас ровным спросил Гвиерию:

— Они живы?

— Конечно, они живы, — Богиня улыбнулась уголком рта, — Просто им здесь нечего делать. Я посчитала так. Скоро жрец и рысь попадут обратно домой. А пока что меня интересуешь ты, — Гвиерия внимательно посмотрела на меня, — Что ж, Амалия, не пора ли рассказать свою маленькую тайну?

Богиня улыбнулась, а я стала куда-то проваливаться…

Глава 42

Я оказалась в чёрном крыле ШАМиВ. Как я, оказывается, соскучилась по этому месту! Я заглядывала в каждую аудиторию, но не обнаружила там ни души. Интуиция подсказывала мне, что я должна идти в кабинет Эвиаса. И я не ошиблась.

В кабинете декана я обнаружила его самого. Мужчина стоял ко мне спиной и смотрел в окно.

— Господин Шаилион, — окликнула я Эвиаса.

Он повернулся ко мне. Декан улыбался.

— Как не привычно оказаться здесь. Как будто мы целую вечность ходим по всем этим мирам.

Я кивнула в знак согласия.

— Почему Вы в моём испытании? — спросила я Шаилиона.

Он пожал плечами.

— Ну, раз такое дело, давай пройдём в сад. Я соскучился по цветам.

Мы шли молча. Я всё думала, в чём же суть этого испытания? Я и Эвиас Шаилион. Какая тут может быть тайна? Так! Тайна?

Ааа! Да ладно! Боги, неужели я должна…

Нет, этого не может быть!

Я не хочу ему признаваться…

Не в парке, не в саду тоже никого не было. Всё-таки, Гвиерия создала этот мир только для меня и Эвиаса.

Когда я увидела цветок кринавиассы, меня бросило в дрожь. Я вспомнила Викторию, как нежно она была привязана к своему преподавателю. Эвиас, как назло, подошёл именно к этому цветку и сорвал его. Он долго и внимательно рассматривал кринавиассу. Я, как в первый раз, поразилась размером цветки — с мою голову. Цвет индиго очаровывал.

Пожалуй, прежде, чем я расскажу ему о своих чувствах, я сама спрошу его о любви.

Эта мысль показалась мне отличной, и, не задумываясь более ни секунды, я спросила Эвиаса:

— Вы любили когда-нибудь, господин Шаилион?

Вопрос прозвенел в воздухе. Мужчина, не выпуская из рук кринавиассу, подошёл ко мне и протянул мне цветок. Заворожёно я взяла его в руки и, широко распахнув глаза, посмотрела на Эвиаса.

Интересно, он вспомнил в этот момент, как протягивал кринавиассу Виктории?

— Я любил, Амалия.

Ответ выстрелил мне в сердце, и если бы я не знала заранее, что декан скажет мне это, я бы, наверно, умерла на месте.

Я смотрела в глаза Эвиасу Шаилиону, а он смотрел в мои глаза. Время, кажется, замерло в этот момент. Декан улыбался мне, и я улыбалась ему в ответ.

Вечность сменялась вечностью.

Подул лёгкий ветерок, и я почувствовала уже такой родной парфюм.

— Я и сейчас люблю.

От сказанных деканом последних слов у меня закружилась голова.

Скажи ему, что тоже любишь! Ты любишь его! ЛЮБИШЬ! Вот он, этот момент!

Но я не успела ничего сказать, лишь открыла рот для ответа, как Эвиас сказал:

— Я до сих пор люблю свою невесту. И всегда буду любить её.

И вот сейчас я почувствовала, как разрушился мой мир.

Глава 43

Слова декана прогремели в моей голове.

Всё-таки, мои страшные опасения сбылись. Он любит. И кого! Он любит Гелиану.

Это было последней каплей. Я бросила цветок кринавиассы на землю и побежала из сада.

— Амалия! Ты куда? — послышался за моей спиной голос Эвиаса. Но я не оглянулась и не остановилась.

Я бежала, а в моей голове был хаос.

Любовь сильнее Хаоса.

Я вспомнила, что говорила мне Кариона, что он был холоден с ней.

Потому что любит он другую женщину!

И всё, абсолютно всё становилось на свои места. Я почувствовала себя Викторией.

Он и помогал мне с самого начала, направлял меня. Может быть, он пытался так избавиться от чувства вины — помогая очередной молодой