отбивает бешеный ритм на ударных. Его ошарашенные глаза бегают из стороны в сторону, а ладони резко вспотевают от волнения и огромного напряжения. Желание оттянуть момент велико, но страх стать виноватым для своих близких оказывается еще сильнее.

— Что ж, Эдвард, мы тебя слушаем, — спокойно говорит Терренс, сильно нахмурившись и скрестив руки на груди. — Не буду повторять, что тебя ждет за сокрытие хотя бы одного факта. Так что начинай говорить.

Эдвард резко выдыхает, мысленно собирает волю в кулак и, нервно потирая ладони и сгорбившись, начинает говорить немного неуверенно:

— Все началось очень давно, когда я еще не был знаком с вами всеми лично. Как вы знайте, в семнадцать лет я ушел из дома после скандала с отцом. Я был одержим мыслью найти тех, с кем отец разлучил меня. И из-за этого я напрочь забыл о том, что могло случиться в ближайшем будущем… — Эдвард тяжело вздыхает, замолчав на пару секунд. — Так прошло несколько лет. Я благополучно забыл об этом лишь мотался по городу как бездомный и пытался выжить… Но один случай все-таки заставил меня вспомнить о том, что моя семья в опасности.

Эдвард снова замолкает на пару секунд и немного склоняет голов, но через несколько мгновений резко поднимает ее и окидывает сидящих напротив на него Ракель, Терренса и Наталию взглядом.

— Помните те звонки, которыми меня доставали несколько месяцев назад? — тихо интересуется Эдвард и бросает короткий взгляд на Наталию. — Наталия, ты должна помнить о них.

— Я помню, — без эмоций произносит Наталия.

— Ну да, я тоже, — пожимает плечами Терренс.

— Так вот, эти звонки продолжаются и по сей день, — признается Эдвард. — Однако они начались лишь тогда, когда я был знаком только с Наталией. Однажды я направлялся домой после того, как получил деньги за кое-какую подработку, и у меня зазвонил телефон. Я не стал смотреть на экран телефона и ответил на звонок, почему-то решив, что это была Наталия. Но это был человек, который угрожает мне и вам по сей день.

— Нам? — слегка хмурится Ракель.

— Да. Это он заварил всю эту кашу и собирается довести свой план до конца. Тот тип обещал добраться до вас — и он добился своего.

— Хочешь сказать, что те письма…

— Дело рук этого человека. Я не знал, что он написал вам эти письма. Но когда вы с Терренсом прочитали их и показали мне, то я сразу узнал стиль написания. Кажется, что его написал грамотный человек, ибо в нем нет ошибок, но на самом деле это не так. Тот, кто вам угрожает, едва смог окончить школу. Не удивлюсь, если кто-то из его более головастых сообщников проверил его писанину на ошибки и помог ему довести письма до ума. Возможно, они много раз переписывались.

— Какие письма? — слегка хмурится Наталия, вопросительно смотря на Терренса и Ракель.

— На столике напротив тебя лежат два конверта с листками.

Наталия берет оба письма с журнального столика и про себя быстро прочитывает их.

— Надо же… — едва слышно произносит Наталия.

— Этот тип написал, что если вы догадайтесь, что делать, и кого спрашивать, то сможете узнать все, что должны знать, — напоминает Эдвард. — Так вот он имел в виду меня. Ибо я действительно в курсе всех его делишек и мог бы в любое время разоблачить этого старого хрыча, вышившего из ума.

— Хорошо, мы поняли, — спокойно говорит Терренс. — Но кто этот человек? Как он связан с нами? Откуда вообще знает? В чем цель его мести?

— Постараюсь объяснить все доходчиво. — Эдвард переводит взгляд на Терренса. — Терренс, скажи, мама когда-нибудь рассказывала тебе про нашего дядю — старшего брата отца?

— Дядю? — слегка хмурится Терренс. — Мама как-то раз говорила про него, но я никогда с ним не виделся.

— Ты вообще его не помнишь?

— Нет, не помню… А как выглядит этот человек?

— Он очень похож на отца, но у дяди более низкий рост. Этот тип ниже нас с тобой. А его лицо намного грубее и неприятнее, и он начал стареть очень рано. По крайней мере, я всегда помнил, что отец выглядел немного моложе своего возраста. Будучи мужчиной в возрасте больше сорока лет, он прекрасно выглядел, был в отличной форме и был в состоянии много работать. А вот дядя выглядит так, будто ему уже давно за семьдесят: куча морщин на лице, сухая кожа, больные ноги… Помню, что у него очень рано появились первые седые волосы. По-моему, они уже были, когда я встретил его в первый раз… Да и болячек у него полно. Правда, он бежит ко врачу буквально при каждом покалывании в любой части тела… Короче говоря, папа мог дать фору многим мужчинам своего возраста, а дядька уже успел превратиться в гнусного старикашку и стать похожим на человека, что старше него лет на десять-пятнадцать.

— Ясно… Правда, мне это ничего не дает, ибо я вообще не помню этого человека. Хотя знаю, что у отца был старший брат, о котором мама не очень охотно говорит.

— Она с ним не очень хорошо ладит, да и он сам не переваривает ее. Как и отца и всех тех, кто его окружает…

— Это понятно, но только какое отношение дядя имеет к этой истории, из которой я пока что ничего не понял?

— Подожди, Терренс, я рассказываю обо всем по порядку. Наш дядя имеет прямое отношение к этой истории. Потому что это он угрожает мне по телефону. Этот тип запросто может позвонить мне посреди ночи. И он же прислал тебе и Ракель те самые письма — они были написаны именно его почерком.

Ракель и Терренс слегка хмурятся и бросают друг другу короткий взгляд.

— Подожди, а ты точно уверен в том, что это был ваш с Терренсом дядя? — неуверенно интересуется Ракель.

— Да, уверен, — уверенно заявляет Эдвард. — Не думаю, что он отправлял письма лично. Возможно, этот тип попросил кого-то из своих дружков бросить их в ваш почтовый ящик. Вряд ли в почтовом отделении стали бы отправлять анонимные письма. Дядю уж точно заставили бы написать свое имя и адрес.

— Одно из писем было оставлено в почтовом ящике, а другое я нашла на переднем стекле своей машины. Какой-то тип просто подошел к ней, оставил письмо и ушел. И я думаю, он знал, какой автомобиль ему был нужен.

— Да, скорее всего это сообщник дяди… Неужели он следил за тобой?

— Возможно. У меня как-то была съемка за городом, и ему удалось туда доехать и незаметно пробраться к