Шрифт:
Закладка:
– Знаешь, – снова начал Шик, – даже если я не женюсь на Ализе, это вовсе не значит, что я с ней расстанусь.
– Мне нечего тебе сказать, – ответил Колен. – В конце концов, это твое дело.
– Такова жизнь, – заключил Шик.
– Нет, – сказал Колен.
XXXVI
Ветер прокладывал себе путь сквозь кроны деревьев и вырывался на простор, пропитанный запахами лопающихся почек и цветов. Прохожие выше подняли головы и дышали глубже, потому что воздуха было хоть отбавляй. Солнце медленно разворачивало лучи и, изгибая их дугой, осторожно направляло в те места, куда само не могло проникнуть. Однако, падая на темные стороны вещей, оно, словно спрут, нервным точным движением отдергивало свои золотые щупальца. Его огромный пылающий каркас неторопливо приближался к зениту, потом замер в неподвижности, выпаривая континентальные водоемы, а башенные и стенные часы города пробили три раза.
Колен читал Хлое роман. Это был роман о любви со счастливым концом. Он как раз дошел до того места, где герой и героиня стали писать друг другу письма.
– Какая длинная история, – сказала Хлоя. – В жизни все происходит куда быстрее…
– А у тебя большой опыт в таких делах?
Колен больно ущипнул кончик солнечного луча, который так и норовил угодить Хлое в глаз. Луч вяло съежился и заскользил по мебели.
Хлоя покраснела.
– Нет, никакого опыта у меня нет… – сказала она застенчиво, – но так мне кажется…
Колен захлопнул книгу.
– Ты права, Хлоя. – Он встал и подошел к кровати. – Сейчас надо принять лекарство.
Хлоя вздрогнула:
– Так не хочется… Это обязательно?
– По-моему, да. Сегодня вечером ты пойдешь к доктору, и мы наконец узнаем, что у тебя. А сейчас прими пилюлю. Потом он, может быть, назначит тебе что-нибудь другое…
– Ты не знаешь, до чего это ужасно, – сказала Хлоя.
– Будь умницей!
– Когда я проглатываю эту пилюлю, у меня в груди будто два зверя рвут друг друга на части. А потом, неправда, что всегда надо быть умницей.
– Конечно, не всегда, но иногда надо. – Колен открыл маленькую коробочку.
– Какой у них противный цвет! – воскликнула Хлоя. – И они так дурно пахнут!..
– Они какие-то странные, не спорю, но принимать их необходимо.
– Погляди-ка! Они сами двигаются, и эта их полупрозрачная оболочка… они, наверное, живые.
– Ты их запьешь водой, так что долго они не проживут!
– Глупости! А может, они рыбы?
Колен рассмеялся.
– Вот ты заодно и позавтракаешь. – Он наклонился к ней и поцеловал ее. – Ну, пожалуйста, прошу тебя!
– Хорошо. Но за это ты меня поцелуешь.
– Конечно, – сказал Колен, – если тебе не противно целоваться с таким уродом, как я.
– Ты, правда, не очень-то красивый, – поддразнила его Хлоя.
– Я не виноват. – Колен опустил голову. – Я недосыпаю.
– Поцелуй меня, Колен. Я очень злая. Давай я приму за это две пилюли.
– С ума сошла! – воскликнул Колен. – Только одну. Ну, глотай!
Хлоя зажмурилась, побледнела и прижала руку к груди.
– Готово, – произнесла она с трудом. – Сейчас начнется.
У корней ее шелковистых волос выступила испарина.
Колен сел рядом с ней и обнял ее за плечи. Хлоя обеими руками стиснула его руку и застонала.
– Успокойся, ну, пожалуйста, – сказал Колен. – У нас нет другого выхода.
– Мне больно… – прошептала Хлоя.
Из-под ее век выкатились две слезы, такие же огромные, как глаза, и, упав, оставили холодный след на ее округлых, нежных щеках.
XXXVII
– Совсем нет сил… – прошептала Хлоя. Она опустила ноги на пол и попробовала встать. – Ничего не получается, я вся какая-то ватная.
Колен подошел к ней и приподнял ее. Она обхватила его за плечи.
– Держи меня, Колен, я сейчас упаду…
– Ты устала от лежания, – сказал Колен.
– Нет, это из-за пилюль твоего старого аптекаря.
Она снова попыталась стать на ноги, но пошатнулась. Колен поддержал ее, но она, падая, увлекла его за собой на кровать.
– Мне так хорошо… – сказала Хлоя. – Обними меня. Мы очень давно не были вместе!..
– Не надо, – сказал Колен.
– Нет, надо! Поцелуй меня. Я жена твоя или нет?
– Жена, – подтвердил Колен. – Но ты нездорова.
– Я в этом не виновата, – сказала Хлоя, и губы ее дрогнули, словно она вот-вот заплачет.
Колен наклонился к ней и стал целовать ее так бережно, как целовал бы цветок.
– Еще, – сказала Хлоя, – и не только лицо… Выходит, ты меня больше не любишь? Ты больше не хочешь меня любить как жену?
Он крепко прижал ее к себе. Она была теплой и благоухающей. Флакон духов, вынутый из коробки, обтянутой белым шелком.
– Да, – сказала Хлоя, вытянувшись, – еще…
XXXVIII
– Мы опоздаем, – предупредил Колен.
– Не важно, – сказала Хлоя. – Переставь часы.
– Ты правда не хочешь поехать на машине?
– Правда. Я хочу пройтись с тобой по улицам.
– Но это далеко!
– Не важно, – сказала Хлоя. – Когда ты меня… целовал, ко мне вернулись силы. Мне хочется идти пешком.
– Тогда я попрошу Николя заехать за нами. Ладно? – предложил Колен.
– Ну, если хочешь…
Чтобы пойти к доктору, Хлоя надела нежно-голубое платье с очень глубоким остроконечным вырезом, а поверх накидку из рыси и шапочку из того же меха. Туфли из крашеной змеиной кожи завершали ансамбль.
– Пошли, кошка, – сказал Колен.
– И вовсе не кошка, а рысь.
– Это слово рычит.
Они вышли из спальни. У окна Хлоя остановилась.
– Что такое? Здесь не так светло, как обычно?..
– Тебе кажется, – сказал Колен. – Смотри, сколько солнца…
– Нет, – настаивала Хлоя. – Я отлично помню, что раньше солнце доходило вот до этого места на ковре, а теперь доходит только досюда…
– Это зависит от часа дня.
– Нет, не зависит, потому что был тот же час!..
– Проверим завтра в это время.
– Нет, ты погляди, оно доходило до седьмой черты, а теперь только до пятой…
– Идем, мы опаздываем.
Проходя мимо большого зеркала в выложенном плитками коридоре, Хлоя улыбнулась своему отражению. Не может быть, чтобы она серьезно заболела. Они теперь часто будут вместе гулять. Он научится экономить. У них пока еще хватит инфлянков, чтобы жить без забот. А потом он пойдет работать…
Звякнул язычок замка, и дверь за ними захлопнулась. Хлоя взяла Колена под руку. Она шла короткими легкими шагами, два ее шага соответствовали одному шагу Колена.
– Как хорошо, – сказала Хлоя. – Солнышко светит, и пахнет деревьями.
– Конечно, – сказал Колен. – Весна!
– Разве? – И Хлоя лукаво улыбнулась.
Они повернули направо и, миновав два длинных строения, вошли в медицинский квартал. Не пройдя и ста метров, они
