— Ты мне не ответил, мерзавец! Тебе нравится мучить рабов? От твоего ответа зависит, какой станет твоя смерть, — впрочем, я знал какой она будет. При всей моей ненависти к леадорцам, особенно тем, которые содержали рабов, я не собирался подвергать его мучениям. Это не в моих правилах. Однако, я хотел увидеть в его глазах страх и желательно раскаянье.

Да, я пока не представлял, насколько быстр его меч. Ведь вполне возможно, что жертвой окажусь я. Но это очень вряд ли, потому что его неуверенность и первые зачатки страха я уже почувствовал в его словах, прозвучавших меньше минуты назад. А неуверенность и страх в бою равны досрочному поражению.

Он отступал, пятясь к куче бревен. Из-за которой я недавно выскочил. Отступал и молчал, злобно поблескивая глазами, покачивая острием меча, словно пытаясь угадать направление моей грядущей атаки. Из склада послышался еще один вопль — минус еще один остроухий. Так дело не пойдет: я должен скорее покончить с этим выродком и поспешить на помощь к Агате, хотя она вряд ли в ней нуждается.

— Перчик, — сказал я, взмахнув левой рукой.

Воздух перед физиономией эльфа заискрился, пожелтел от неприятной магии. Остроухий сдавленно вскрикнул, хватаясь свободной рукой за обожженные глаза.

Черт возьми, и мне досталось! Я тоже почувствовал першение в горле и резь в глазах, хотя не такую ядреную как мой враг. Не теряя драгоценные мгновения, сделал три быстрых шага вперед и красиво с разворота всадил клинок ему в левый бок. Острие сразу достало до эльфийского сердца. Он и вскрикнуть не успел, побледнел еще больше, надломился в коленях.

Я побежал к складу. И уже забегая в двери заметил, что со стороны ворот появилось двое или трое, скорее всего тоже эльфов — разглядеть не успел.

Глава 12

Добрый я

— Сершш, прости, для твоего спелла никого не осталось, — трагическим голоском произнесла Агашимая. — Здесь всего один был — прятался за ящиками.

Звеня цепью, она пыталась освободить худенькую кеошерийку, прикованную или привязанную к длинному брусу между деревянными опорами.

— Дорогая, сюда идут еще двое или трое, — сообщил я, занимая место в соседнем проходе между пустых ящиков и повернувшись к двери.

— Это хорошшо! — прошипела Агата, прекратив звенеть цепью. — Мало крови! Хочу их всех убить! Ненавижу эльфов, Сершш! Нейшши, наверное, умрет! Они ее насиловали и били! Бедная девочка!

Я обернулся, увидев, что на полу, лежит еще одна кеошерийка. Полностью лишенная одежды. Худее чем та, которую пыталась освободить Агата. Наверное, Агата имела в виду эту несчастную, называя ее Нейшши. Разглядеть рабыню я не успел — шаги и эльфийские голоса звучали слишком близко от двери. Удобнее перехватив рукоять кинжала правой рукой, левую с активным спеллом я отвел назад, одновременно прикидывая: Агата наверняка бросится на них сразу справа… Тогда я могу пустить «Перец» примерно в проем двери, а сам атаковать того, кто окажется слева от входа. В данной ситуации «Перец» нам не слишком поможет — мы должны справиться без всяких спеллов. Он может даже навредить, если облако потянет сквозняком внутрь склада. Но мне слишком хотелось попробовать новую магию, чтобы понимать как разумнее ей пользоваться в будущем.

Все пошло вовсе не так, как планировалось: подошедшие, увидев убитого мага у двери и смертельно раненого эльфа, заходить не стали. Лишь один из них заглянул, не переступая порога склада, увидел меня и тут же попятился.

— Нужно разобраться с ними! Они могут позвать на помощь! — Агата не стала ждать, дальнейших действий леадорцев — бросилась к выходу.

Я поспешил за ней, запаздывая лишь на несколько шагов. И здесь нам не повезло: неожиданные гости оказались вовсе не боевиты и сразу бросились наутек. Двое со всех ног припустили к воротам, один метнулся в противоположную сторону. Я попытался препятствовать ему, бросив спелл «Перец», но только навредил сам себе. Остроухий успел проскочить к поломанному забору, а я слегка хватанул собственной неприятной магии. Слышал, как Агата устремляясь к воротам, прошипела:

— Не упусти его! Сершш, твой «Перец» только создает проблемы!

Боги сыграли со мной нехорошую шутку, мало того, что я потерял драгоценные секунды, замедлив шаг и протирая слезящиеся глаза, так я еще зацепился краем камзола за гвозди в проломе между досок. В общем, остроухий сбежал, и я не смог нагнать его даже ценой разорванного камзола.

Возвращаясь удрученным, я встретился с Агашимаей на площадке у дверей склада.

— Черт бы его задрал! Прости, детка, — сказал я, подходя и оттягивая край разорванной одежды. — Он все-таки ушел.

— Как всегда, — она рассмеялась своим шипящим смехом. — Я это поняла сразу, как только ты пустил этот дурацкий спелл.

— Почему как всегда? Так было только со лже-стражем, — не согласился я.

— И я одного упустила. Он был не эльф, — сказала она, обходя тело убитого мага. — Не стала его догонять. Сершш, нам нужно поторопиться. Они позовут сейчас на помощь или приведут стражей с восточной башни. Помоги мне скорее цепи распутать. Они кое-где прибиты гвоздями.

Мы поспешили к рабыням-кеошерийкам. Я занялся той, что лежала на полу. Обратился к ней по имени: Нейшши, попросил, чуть приподняться, чтобы вытащить цепь. Снять ржавый железный ошейник без инструментов было невозможно, но я кое-как распутал цепь и выдернул гвозди, крепившие ее к деревянной опоре.

— Твой перчик, Сершш, нам только во вред. Прошу, не надо больше его использовать, — не унималась Агата, тоже разобравшись с привязью другой кеошерийки. — Все, нужно скорее бежать отсюда! Идем через пролом возле лесопилки. Нейшши, ты сможешь идти?

— Наверное, не могу… но я постараюсь! — захныкала та, стоя на четырех лапах.

На ее спине виднелись рваные бурые полосы — следы ударов кнутом, разорвавших кожу. Очень осторожно я приподнял ее, хотел было взять на руки, но такую помощь она отвергла. Пошла, подрагивая, опираясь на меня.

— Сершш, вы идите, мы быстро обыщем убитых. Ценное не надо оставлять, — решила Агата. — Идите, не останавливаясь, в сторону лесопилки! Скоро догоним!

— Как ты, кошенька? — спросил я Нейшши, когда мы остановились на повороте к лесопилке.

— Ты добрый, — она заплакала, доверчиво уронив голову мне на грудь. — Я еще могу идти. Идем! Идем! Боюсь нас догонят, тогда лучше умереть! — всхлипывала она, пуская из тусклых, зеленовато-желтых глаз слезы.

Я добрый⁈ Охренеть! Только что убил эльфа. Да, остроухий подонок, но он живое существо. Разумное. Возможно еще больше, чем мы, люди. И убил бы еще одного, если бы догнал. Я вовсе не добрый. Я такой, каким меня заставляет быть эта гребаная жизнь: иногда сострадательный, иногда беспощадный и мстительный. Мстительный, за ту боль, которую пережил сам. Я вовсе не великодушный, потому что не умею прощать.

— Постоим немного. Нужно дождаться Агашимаю. Иначе можем потеряться, — сказал я кеошерийке, придерживая ее. — Хочешь, сядь на траву, отдохни пару минут.

— Нет! Я буду идти! Надо идти! — процедила она разбитыми губами.

И мы пошли, медленно, звеня цепью, которая прикована к ржавому железному ошейнику, сдавившему шею коше. Я рассчитывал дойти до начала проулка, и там остановиться, чтобы все-таки дождаться Агату. Без нее я не знал куда идти дальше. Понятно, что Агашимая поведет освобожденных рабынь в Шашми, но куда именно, я не знал. А главное, впереди начинался самый опасный участок нашего путешествия: западная окраина района Ремесленников, где мы могли легко наткнуться на эльфов или на стражей. Могло оказаться так, что эльфы знают этих рабынь, и последуют вопросы. Снова выхватывать кинжал? Это очень хреновое решение в столь оживленном районе. А если встретятся стражи и что-то заподозрят, то еще хуже: потребуют документы на рабынь. Документов нет, значит, задержат, а затем всплывет вся неприятная правда, грозящая не одним годом скорбного труда на рудниках.

Шли мы медленно, и я часто оглядывался, все больше переживая, что нас не нагоняет Агата со второй рабыней. Становилось все более тревожно, что Агаты до сих пор нет. Ну сколько нужно времени, чтобы быстро обыскать четверых мертвяков? Три минуты — не больше. Оглянувшись очередной раз, наконец, увидел свою кошу