Шрифт:
Закладка:
«Если найти ручей, то по нему можно будет выбраться наружу. Мы с Милой легко протиснемся, а эти верзилы туда даже не сунутся» — наспех сделал расчёт Дроздов и улыбнулся Наузовой, которая, казалась, была счастлива от обилия внимания и преклонения.
После пышного приёма хозяева наконец-то угомонились, большинство разошлось по логовам в пещерах, а некоторые, в том числе и мантикор со шрамом, остались подле гостей. От пряных ароматов и мерного боя барабанщиков у Димы туманился рассудок. И он был несказанно рад, когда шум прекратился, и диковинные звери улеглись спать, оставив их спокойно восседать на валунах, уложенных на подобии каменных тронов.
— Эх, я бы тут погостила, — мечтательно произнесла Мила, выбирая из кучи экзотических фруктов образец для дегустации. Интонация в речи Наузовой отдавала нотками сожаления. — Мне понравилось быть королевой.
Дима покачал головой:
— А королева случайно не забыла, что мы тут по делу? Что мы ищем наконечник стрелы Амура?
Наузова насупилась:
— Умеешь ты приземлить…, — она глубоко вздохнула, и как ни в чём не бывало, тихо сказала, — они не просто так вокруг нас разлеглись. Это караул. Нас охраняют, берегут.
— Или стерегут, чтобы не сбежали…
Повисла пауза. Мила, хмурясь, сильно сжала какой-то фиолетовый фрукт, по форме похожий на банан и из него заструился сок. Но вот её лицо озарилось.
— Вон там деревце. Выглядит гибким. Наклоним ствол и перепрыгнем через ряд мантикор.
— А если что-то пойдёт не так?
Наузова надменно промолвила:
— Если есть другая дорога, то покажи мне, где она.
Казалась, она подначивала его тем, что у неё есть идеи, а у него нет. И тут терпение Димы лопнуло. Он вспыхнул как спичка:
— Да что же это такое?! Тебе что, так сильно хочется меня уличить в несовершенстве? Так это нормально, если человек чего-то не знает или не предлагает лишь бы ляпнуть! Мне нужно время подумать!
Он обижено поджал губы, скрестил руки на груди и отвернулся.
— Вот и думай! — фыркнула Мила, отбросила фрукт и принялась осуществлять задуманный план.
Дима не заметил, когда она встала и бесшумно прошла к деревцу. Он понял это только тогда, когда уловил еле слышные поскрипывания. Сначала исподволь он бросил осторожный взгляд назад, а потом повернулся и стиснул кулаки. Поспешность опять привела Милу в неприятность: девушка как мартышка раскачивалась на деревце в полуметре над спящим мантикором со шрамом. Её лицо было искажено страхом. Пальцы побелели под тяжестью собственного веса. Тонкий ствол треснул. Ещё несколько секунд и она свалится. Злость закипела в Диме: «Почему она меня не слушается?!». Но время было не для выпуска пара. Он сильнее стиснул кулаки: «Думай, думай, думай…». И тут из подсознания, словно установка выплыла мысль: «Ты танцор балета». Больше немедля ни секунды, Дима встал на край трона, оттолкнулся и подпрыгнул. С изяществом дикой кошки он преодолел расстояние до изумлённой девушки, схватил её на лету и мягко приземлился позади спящих мантикор.
— Ты…, — попыталась что-то сказать Мила, но Дима прикоснулся пальцем к её губам.
— Ч-ч-ч. Уходим.
Он повёл её к ручейку. Обогнув валуны, они оказались у ограждения, где вода нашла себе дорогу наружу.
— Стой здесь. Я проверю что внутри, — прошептал Дима и полез исследовать щель между глыбами.
Его не было совсем ничего, но когда он вернулся, то обнаружил, что Мила пропала.
«Её и на минуту нельзя оставить одну!» — гневно рыскал взглядом Дима и тут он её увидел. Наузова играла с мантигорчиком, рассевшись на пьедестале из валунов.
— Опять этот водохлёб! — рыкнул Дима, приблизившись к беззаботной парочке.
— Что я должна была сделать? Он сам пришёл, — невинно изрекла Мила и добавила, — мы познакомились, его зовут Рофи.
— Нам надо идти, — Дима наклонился ближе, намереваясь ухватить Наузову за плечи.
Рофи решил, что парень тоже с ним играет и, заурчав, подпрыгнул прямо ему на руки и стал ластиться.
— Давай возьмём его с собой, — растроганно произнесла Мила.
— Ты что? Его эти искать будут!
— Вот посмотришь, он всё равно за нами увяжется.
Дима вынужден был согласиться. Он поставил детёныша, погладил по гриве и дружелюбно сказал:
— Пойдём с нами, если хочешь.
Малыш замер в ожидании и только кончик хвоста мантикорчика завертелся как у типичного щенка перед хозяином, который держит мячик. Грозное жало замельтешило перед носом Милы. Она отпрянула, поднялась и насмешливо проговорила:
— Думаю, теперь мы можем идти.
Они выбрались за ограду. Дима взглянул на единственную тропу, по которой их сюда принесли. Дроздов сомневался, что может вывести к озерцу и не знал, а нужно ли это делать, ведь путь в вулкан не известен. Да и надо ли им туда. Но тут Рофи запрыгал, издавая громкие призывные звуки: ему было скучно стоять на одном месте. На шум могли собраться взрослые особи, и Дима резво зашагал по тропе, решив, что куда-нибудь свернуть они всегда успеют.
Дроздов не намеревался задерживаться у скалы с петроглифами. Он хотел проскочить мимо, но у Наузовой было другое мнение. Она остановилась и сварливо осведомилась:
— Куда это мы идём?
— Подальше.
— И это и есть твой план?! Очень остроумно!
Дима резко обернулся. Его взгляд был сродни грозовой тучи.
— Я тебя уже столько раз…
Он хотел сказать «спас», но запнулся. Дима осознал, что делал это от чистого сердца, таким нельзя попрекать.
— Что? Продолжай! — вызывающе спросила Мила, вздёрнув подбородок.
— Давай не будем ссориться? Хотя бы пока мы здесь, давай заключим перемирие?
— С чего ты взял, что мы ссоримся?
— Давай действовать сообща, — игнорируя вопрос Наузовой, предложил Дима.
Раздался жуткий скрежет, со скалы посыпались камни. Рофи жалобно заскулил и попятился в заросли. Подростки подняли головы. Под нависающим гребнем горы, у основания трещины, щёлкая железным клювом, сидел громадный петух с крыльями дракона и хвостом ящерицы. Казалось, он только что проковырял проход.
— В-ва-василиск, —
