когда ты их видел?

- Без сомнений, - сказал Трижиро, - по крайней мере, я слышал три голоса. Я, по правде сказать, не видел, чтобы губы жирдяя двигались, но ведь его лицо было закрыто маской. Я решил, что хриплый голос принадлежал ему.

Маска. На патриархе была маска, когда Кос распахнул дверь «Бесовского Крыла» об лицо советника.

- Не-Офицер, ты выглядишь заинтригованным, - сказал кентавр. – Не желаешь услышать еще кое-что?

«Я действительно заинтригован», думал Кос. «Но это больше не моя работа. Я работаю в заведении, где, в удачные дни, посетители избивают друг друга забавы ради, а в очень удачные дни, посетители убивают и съедают друг друга в ямах». Интриги мешали бы бизнесу Пивлика, и, нравится это, или нет, но бес был прав. Кос действительно работал на него, и откровенно говоря, старому ‘джеку еще повезло, что Пивлик нанял его. Известностью сыт не будешь, как и не построишь себе крышу из популярности.

- Трижиро, если ты настолько проницателен, насколько я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, - наконец произнес Кос. – Но все же, я скажу, нет. Сегодня был длинный, утомительный день.

- Тогда зачем ты спросил об этих торопящихся, скрытных Оржовских путниках? – спросил Трижиро.

- Потому что ты мне нравишься, старый простофиля, и я думал, что тебе стоит знать… что тот жирдяй был убит Груулами. По крайней мере, эту историю те двое рассказали моему боссу, - сказал Кос.

- Я бы согласился с тем, что это наиболее ожидаемая версия, - сказал кентавр, - если бы не факт, что я слышат третий голос. И это были не траллы. Твой патриарх не был убит Груулами. Он был жив.

- Он уже мертв, я думаю. Суть в том, что каким бы образом старик не умер, сейчас он мертв, а те, кто собираются обнародовать эту новость, говорят, что это сделали твои люди, - сказал Кос, с нарастающим раздражением в голосе. –Я знаю, что они «вышвырнули тебя», но полагаю, ты с ними видишься, время от времени?

- Да, иногда нищие пересекаются с нищими, - сказал Трижиро. – Случается. И ты считаешь, что эти приезжие желают Утварским Грууламвреда?

- Уж поверь мне, - сказал Кос, поворачиваясь уходить.

- Кос! – Сказал старый кентавр, остановив отставного ‘джека командным тоном, который не очень понравился Косу. Он медленно повернулся лицом к Трижиро.

- Да?

- Из того, что ты сказал, следует, что моим людям может грозить опасность, - сказал Трижиро.

- Похоже на то, - сказал Кос. – До тебя это только сейчас дошло?

- И все же ты возвращаешься работать на тех, кто нам угрожает, - сказал кентавр. – Несмотря на то, что ты только что спас мне жизнь. Из тебя получается любопытный Оржов, друг мой.

- Слушай, я тебя предупредил, - сказал Кос, еще более раздраженно. – Иди, предупреди их. Остальное – не мое дело, и ты все это узнал не от меня. – Бросив на кентавра хмурый взгляд, он добавил, - И я не Оржов. У меня больше нет гильдии.

- Но даже если бы это было дело рук кого-то из Груулов, ты же знаешь, что Утварские Груулы – мои племена, и лишь из-за того, что один совершил преступление, не значит, что все должны за него расплачиваться, - сказал Трижиро. – Может, ты хотя бы это им передашь? Как же правосудие, Кос? Что если они лгут?

- Все лгут, - сказал Кос. – А я больше правосудием не занимаюсь. Я просто не люблю, когда уличные бандиты стоят у меня на пути. Доброй ночи, Вождь.

Спустя полминуты, Кос услышал бодрый топот копыт, направлявшийся в обратную от него сторону, к дороге, ведущей в самое сердце Остова.

* * * * *

Крикс подозревала, что Остов окажется неприятным местом, и не была разочарована. Давно заброшенная территория выродилась в нечто, больше напоминающее природный пейзаж, нежели городской. Все вокруг казалось грязным, опасным и зараженным. У нее было много времени для того, чтобы осмотреться пока ее несли крепко привязанную к спине огромного Груула, который, судя по тому, что подсказывал ей ее нос, был человеком, но, исходя из того, что говорили ее глаза, должен был быть огром или троллем. От трения о волосатую спину громилы все тело гоблинши безумно чесалось, но у нее не было никакой возможности дотянуться до раздраженных мест. Также было совершенно бесполезно пытаться использовать опутавшие ее кожаные ремни в качестве удавки для несущего ее Груула. Дергание рукой лишь приводило к выворачиванию путами ее ноги. Сейчас она была не более чем гоблином-рюкзаком.

Крикс благодарила лорда-мага за прививку от чумы. По крайней мере, контакт с главарем разбойников, или кем там он был, не подвергнет ее риску заражения кугой. Какое-то время. По ее расчетам, у нее оставалась максимум неделя защиты. Одна только поездка на многовагоножке заняла почти неделю, а прививка была рассчитана на две.

Спустя первый час болезненного грубого похода, привязанной к этому существу, она начала умолять позволить ей идти пешком. Груул игнорировал ее. Она продолжала ныть целый час, просила, пыталась убедить, апеллируя к страху, ответственности, к порядочности. Груул говорил, но лишь когда выкрикивал приказы остальным на утробном, гавкающем языке, который многоязычная гоблинша не могла никак разобрать. Все посыльные курьеры должны были уметь общаться на множестве языков, и она различала некоторые знакомые звуки, а порой и целые слова, звучащие в приказах разбойника. Может быть, это был какой-то диалект, одичавший в этой пустоши, или, возможно, особый кодовый язык. Несколько слов имели огрийские корни, другие кентаврийские, а некоторые, определенно происходили из гоблинских наречий.

Груул говорил мало, но то, что он сказал, она вычленила и проанализировала за то время, пока небольшой отряд пробирался сквозь заржавевшие, осыпавшиеся холмы. Это занятие отвлекало ее от мыслей от множества разверзшихся дыр, воронок и зазубренных, острых выступов, торчащих вдоль всего их пути. Остов, похоже, был местом, где невозможно было пройти без опытного проводника. Она сперва задумалась, почему вокруг крупных провалов не было никаких предупреждающих знаков, с другой стороны, в этом был определенный смысл – Груулы прекрасно знали эти места, а дикий и опасный ландшафт служил им великолепной естественной защитой от нежелательных вторжений. Чудом было уже то, что дорога, по которой прошла многовагоножка, вообще существовала.

Первый приказ, который пролаял главарь, относился к невысокому, проворному лазутчику, ехавшему верхом на жилистой Остовской