Коммерческий директор оглядел лежащих, будто проверяя, не смогут ли они освободиться и сбежать, вынул из кармана ключ и, положив его на стол, вышел из кабинета.

— Ты закрой дверь, а ты посади этого на стул, — скомандовал Брант, кивая своим помощникам и указывая пальцем на Бакара.

Когда его команды были выполнены, он сел напротив испанца с противоположной стороны стола.

— Поговорим? — миролюбиво предложил Брант.

— Что ты хочешь знать? — спросил пленник.

— Как вот этот твой человек, — начальник службы охраны указал на испанца в тяжелых ботинках с рифленой подошвой, — прошлой ночью проник на завод, забрался в этот кабинет и вот из того сейфа похитил деньги, которые ты же заплатил за партию оружия?

— Теперь понимаю. Вас ограбили, и вы решили всё повесить на нас и не передавать то, что нам принадлежит.

— Если ты скажешь, где деньги, до того, как я тебя действительно повешу, то вас отпустят и отдадут товар.

— А почему вы решили, что это мы украли деньги? — спросил Бакар.

— Только вы и господин Клаус знали, когда состоится передача денег. Только вы могли украсть у него ключ от сейфа. Отпечаток подошвы именно этого ботинка, — он вновь указал на лежащего испанца, — остался на полу машины, на которой он отсюда уехал. Тебе этого мало?

Тут Брант вспомнил докладную Дворжека, прочитанную им в кабинете директора. Горак может спросить и о масле на ботинках, и о следах в карманах.

— Снимите с этого ботинки и со всех пиджаки, — приказал он.

Все члены команды с удивлением уставились на своего начальника.

— Я сказал, снять, — повысил голос Брант. — Генрих, сходи в дежурку, принеси какую-нибудь сумку или рюкзак. Потом отнесешь все это в заводскую лабораторию. Скажешь лаборанту Войцеху, чтобы проверил, есть ли на ботинках следы машинного масла, а в карманах следы от металла, и от какого именно.

Работа закипела. Вскоре все четверо были раздеты, а один остался без ботинок.

— Тебе нужны еще доказательства? Подожди немного, не уходи, будут тебе еще доказательства, — издевательски пообещал Брант.

— А вы подумали, зачем нам нужно было лезть на завод, рисковать, вскрывать сейф? Мы обо всем договорились, заплатили деньги. Нам нужно только оружие и больше ничего. Зачем нам их красть? Мы могли их просто взять и уехать.

— Значит, ты не признаешь, что твой человек украл деньги?

— Не мог он их украсть. Ночью мы спали.

— По-хорошему, выходит, ты не хочешь, — Брант поднялся со стула и вдруг, резко наклонившись, ударил Бакара кулаком в лицо. Испанец вместе со стулом упал бы на пол, но стоящий сзади него переводчик успел предотвратить падение, ухватившись за спинку стула.

— Скажи ему, что я его ударил, чтобы он понял, что шутить с ним здесь никто не будет, и это только предупреждение.

Охранник быстро заговорил по-английски, переводя требуемое.

Бакар сплюнул кровь с разбитой губы и что-то тихо пробормотал сквозь зубы.

— Что это он там бормочет? — спросил Брант.

— Угрожает. Говорит, что когда поймает вас, то вы будете плакать в его руках, как ребенок, и наделаете в штаны.

— Спроси его, а он уверен, что сможет достать меня с того света?

— Он говорит, — выслушав ответ, перевел Курт, — что его бог поможет ему в этом.

— Что ж он ему сейчас не помогает? С того света, наверно, помогать легче.

Все негромко рассмеялись.

— А мы подождем, иначе он заплюет кровью весь кабинет, Клаус поднимет вой, — пренебрежительно отозвался Брант о коммерческом директоре, и на лицах его помощников расплылись улыбки.

Время тянулось долго. И пленники, и охранники молчали. Брант периодически вставал со стула и прохаживался по кабинету.

Наконец вечерние сумерки сменились ночной тьмой, разгоняемой светом электрических ламп. Брант отправил одного из своих людей в гараж, чтобы тот взял пикап и пригнал его к директорскому корпусу. Дежурный поста в холле был снят и отправлен на третий этаж под надзором одного из доверенных людей. Пленников вывели и погрузили в закрытый кузов машины.

Двадцать минут пути по окружной дороге вокруг завода, и автомобиль въехал через производственные ворота на территорию, остановившись у восьмого цеха. Брант сменил охрану на своих людей. Спустя полчаса с начала операции четверо испанцев оказались в бетонном подвале с сухим спертым воздухом. Раньше здесь была слесарка, но все оборудование вывезли, остался только верстак с прикрученными к нему старыми тисками. Троих пленников загнали за решетчатую выгородку, закрыв такую же сваренную из прутьев дверь на навесной замок. Четвертого, на которого показал Брант, поставили на колени рядом с верстаком и, засунув один из его пальцев в тиски, несколько раз провернули вороток настолько, что он не мог его вытащить.

— Сейчас ему будет очень больно, — обратился Брант к стоящим за решеткой. — Если кто-то из вас ответит на все мои вопросы, я не буду этого делать, — он опустил ладонь на тиски.

Пленники молчали.

Садист провернул вороток один раз. Мужчина застонал, и на пол стала капать кровь из лопнувшей кожи. Несколько секунд подождав, Брант сделал второй оборот. Кости треснули, и подвал огласился диким криком боли.

Команда немца вошла во вкус. Вид боли, крови, страданий только подстегивал изуверов, наслаждавшихся своей властью и вседозволенностью. В ход пошли плоскогубцы, молоток и ножницы по металлу, принесенные Генрихом из цеха.

Карл, не принимающий участия в пытках, стал блевать, был высмеян, признан недостойным называться настоящим арийцем и отправлен наверх в цех дожидаться приезда Клауса.

Потерявшего сознание пленника теперь не бросали за решетку, а просто отволакивали тело к стене и принимались за следующего. Испанцам уже не задавали никаких вопросов.

Третий был еще в сознании, когда в подвал спустился коммерческий директор.

— Ну что тут у вас? Есть результаты? — спросил он, нимало не смущаясь видом крови и растерзанных тел.

— Твердые орешки. Молчат, господин директор, — доложил Брант.

— За главного, я вижу, вы еще не принимались.

— Да, оставили его на закуску.

Клаус подошел к решетке, за которой стоял Бакар, вцепившись руками в ее прутья до белизны в пальцах.

— Я тебя отпущу, — понизив голос, проговорил Клаус, — если ты скажешь, где папка, которую вы взяли из сейфа.

Ни слова не говоря, Бакар плюнул ему в лицо.

Директор вынул из кармана платок, стер плевок. В глазах испанца он увидел только ненависть и решимость. Вернув платок на место, из того же кармана он вынул пистолет и выстрелил три раза. Бакар сполз по решетке на пол, а убийца спокойно повернулся к ошеломленным и оглушенным грохотом выстрела палачам.

— Приберите здесь все, — обведя стволом помещение, спокойным тоном изрек главный коммерсант. —