— Кем она была?

— Одна из фрейлин мадам Монкриф. Полагаю, она сообщает мадам, что мы прибыли.

Словно по сигналу, старуха вернулась и поманила их за собой. Они прошли по полутёмному коридору, затем через дверь из красного дерева попали в комнату побольше. Она была тускло освещена, на тёмных стенах висели картины в золочёных рамах.

Женщина в шёлковом платье, похожем на кимоно, сидела на оттоманке, её сердцевидное лицо обрамляли мягкие светлые локоны. На вид ей было чуть за сорок — красивая, но с некоторой холодностью в чертах лица, от которой у Урсулы мурашки пробежали по спине. Её неестественная неподвижность придавала ей сходство с рептилией, как будто она берегла всю свою энергию.

— Баэл, это действительно ты? — спросила она низким и мелодичным голосом, держа шею странно напряжённой.

— Давно не виделись, мадам Монкриф.

— О, Баэл, — безрадостная улыбка. — Ты же знаешь, что можешь называть меня Энн.

В комнате воцарилось неловкое молчание, пока леди Монкриф не встала. Не обращая внимания на Урсулу, она лениво скользнула к Баэлу и обвила руками его шею. Она провела пальцем по линии его подбородка.

Пальцы Урсулы сжались в кулаки. «Какого чёрта?»

— Ты знаешь, я ужасно по тебе скучала, — промурлыкала Энн. — Маунт-Асидейл попросту уже не тот с тех пор, как ты уехал, — её палец скользнул вниз по его шее и опустился на грудь. — Ты действительно совсем не изменился, не так ли.

— Я здесь по делу, — Баэл мягко отнял от себя её руки.

— О, дела могут подождать. Нам нужно заново познакомиться. Прошло так много времени с твоего последнего визита.

Баэл бросил резкий, полный паники взгляд на Урсулу.

— Могу я представить вам мою невесту?

Тело мадам Монкриф не двигалось. Её руки оставались на плечах Баэла, а взгляд тем временем метнулся к Урсуле. Даже не пытаясь скрыть, что делает, она скользнула взглядом по телу Урсулы, от подола её чёрной кружевной юбки, вдоль изгибов груди, и на мгновение не посмотрела Урсуле в глаза. Её внимание вернулось к Баэлу.

— Чего ты хочешь? — она медленно убрала руки с его плеч.

— Мне нужна услуга.

Губы мадам Монкриф изогнулись в легчайшем намёке на улыбку.

— Ты же знаешь, я не оказываю одолжений, даже таким красивым, как ты.

— Мне нужно поговорить с Люциусом. Мне сказали, что он будет здесь сегодня вечером.

Мадам Монкриф отступила назад.

— Я не могу тебе помочь. Я не филантроп.

Заговорила Урсула.

— Драк кое-что украл у нас. Если мы этого не сделаем…

Мадам Монкриф повернула голову и посмотрела на Урсулу.

— Я обращалась не к тебе. Не перебивай меня.

Раздражение вскипело в груди Урсулы, но она всё равно закрыла рот.

— Ты заметила, какая Рут вежливая? — мадам Монкриф медленно поманила пожилую седовласую женщину, согнув свой длинный палец.

Рут, шаркая, подошла к ней.

— Открой рот, дорогая, — мадам погладила пожилую женщину по голове.

Урсула съёжилась, когда женщина открыла рот, обнажив пожелтевшие зубы и пустую полость там, где должен быть её язык.

— Рут однажды огрызнулась на меня, двадцать лет назад, — сказала мадам Монкриф со вздохом в голосе. — Поэтому я отрезала ей язык. С тех пор она ни разу не огрызалась. Не так ли, Рут?

Рут серьёзно кивнула.

— Как я и говорила, — мадам Монкриф снова повернулась к Баэлу. — Если тебе нужна моя помощь, придётся мне заплатить.

— Сколько? — спросил Баэл.

Глаза мадам Монкриф заблестели.

— О, мне не нужны твои деньги. У меня много денег.

В глазах Баэла промелькнули тени.

— Тогда чего вы хотите?

— Я хочу тебя, — сказала мадам Монкриф, проводя пальцем по его груди.

— Нет.

— О, не в этом смысле! — воскликнула мадам Монкриф, притворно оскорбившись. — Я бы никогда не поставила под угрозу что-то столь прекрасное, как брак. Я просто хочу некоторое время насладиться твоей компанией.

— А взамен ты поможешь нам вернуть Экскалибур, который украл Драк? — уточнила Урсула.

— Конечно, — ответила мадам Монкриф. Её глаза сузились, и она посмотрела на Баэла. — Итак, мы заключили сделку, демон?

Баэл кивнул.

— Великолепно, — сказала мадам Монкриф, щёлкнув пальцами. — Рут, ты проводишь Баэла в мой будуар.

У Урсулы скрутило живот, когда Баэл ушёл с Рут. Что именно ему придётся там делать?

Мадам Монкриф вернулась на свой шезлонг и взяла небольшую книжку, чтобы почитать.

— Баэл согласился на сделку. Это значит, что ты можешь уйти, — сказала она, не отрывая глаз от книги.

— Я должна была следовать за ним?

Мадам Монкриф вздохнула.

— Нет, маленький воробышек. Ты можешь пройти в мой салон. Когда Рут вернётся, она покажет тебе, куда идти.

Словно по сигналу, в дверях появилась Рут.

— Баэл на месте? — спросила мадам Монкриф.

Рут кивнула, её тёмные глаза были широко раскрыты.

— Тогда, пожалуйста, отведи девушку в салон, — мадам протянула своей служанке маленький нож с перламутровой ручкой. — У тебя есть моё разрешение использовать это на её лице, если она попытается плохо себя вести.

Огонь Урсулы снова вспыхнул. «Она мне решительно не нравится».

Рут кивнула с отсутствующим выражением лица, затем повернулась, чтобы вывести Урсулу из комнаты.

Урсула последовала за Рут по тёмному деревянному коридору. Без Баэла она внезапно почувствовала себя уязвимой, и скудный наряд не помогал. Как и тот факт, что немой служанке мадам Монкриф только что было приказано потенциально порезать ножом её лицо. Тем не менее, в тускло освещённом коридоре тени создавали своё ощущение безопасности. Адская гончая или нет, Урсула всегда лучше всего чувствовала себя в тени.

В конце коридора Рут открыла дверь в тепло освещённую комнату. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что они забрели в маленький, малопосещаемый театр. На сцене танцовщица с волосами цвета воронова крыла была одета в большое боа из перьев и больше ничего. Она покачивалась под чувственную музыку джазового комбо. Пока танцовщица медленно меняла положение боа в такт музыке, Рут подвела Урсулу к креслу, обитому красным бархатом.

Урсула села осторожно, чтобы кружево юбки как можно больше прикрывало её фигуру. К тому же, кто знает, какими телесными жидкостями были испачканы эти сиденья, чёрт возьми. Когда она подняла глаза, Рут уже исчезла в тени.

Музыка усилилась, и танцовщица бросила своё боа в публику. С ослепительной улыбкой, от которой у Урсулы потеплело в груди, танцовщица начала вращать своими украшенными кисточками грудями, и движения были странно гипнотическими.

Урсула улыбнулась. «Я хочу научиться этому».

Небольшая толпа одобрительно захлопала, и Урсула напрягла зрение, пытаясь получше разглядеть публику. К сожалению, это было трудно разглядеть, когда свет единственного прожектора был направлен на сцену.

Урсула сглотнула, осознав, что также невозможно узнать, вернулась ли Рут