– Да, мам.

– Девочек накормила и отправила спать, – сухо отчиталась мама.

Я вздохнула и, вернувшись в холл, опустилась на диван.

– Спасибо.

– Женя им рассказывает сказку на ночь, – будто невзначай заметила мама.

Я подскочила:

– Что?! Женя у тебя?

– А что тебя так удивляет? – прохладно уточнила мама. – Он отец твоих детей. Даже если ты вдруг решила развестись, останется ими навсегда.

Я уже успокоилась и, усевшись, процедила:

– Ты всегда на стороне Жени, мама.

– Я на стороне семьи, – поправила мама.

– Нет её больше, семьи, – горько проговорила я. – Да и не было никогда. – Решившись, выпалила: – Как бы ты себя ощутила, узнав, что папа изменял тебе много лет?

В трубке стало тихо, я даже заволновалась, что звонок разъединили:

– Мам?

Раздался вздох, мама осторожно спросила:

– Ты знаешь эту женщину?

– Какую из них? – едко уточнила я. – Одну знаю. Чуть не расцарапала её наглые глаза. Что она мне заявила, тебе лучше не знать.

– То есть, любовниц несколько? – опешила мама.

– Как минимум две, – устало ответила я и откинулась на спинку дивана. – Знаешь, что ответил Женя, когда я их застукала? Что это лишь секс. Разрядка! Словно о тренажёре говорил. Он монстр, мама! Я не хочу его видеть…

– Но придётся, – перебила мама и с горечью в голосе произнесла: – Не ожидала, что Женя может так поступить с тобой, но всё же он отец девочек. Тебе не удастся вычеркнуть его из жизни. Женя искренне любит дочек. Вот сегодня…

Она начала рассказывать, как им всем там весело, а у меня будто кол осиновый в груди ворочали.

– Да за что же, мама? – не выдержала я и всхлипнула: – Это не я изменила! Я не виновата! Почему только мне больно? – Разозлившись, рявкнула: – Знаешь что? Завтра я заберу девочек, а ты выходи замуж за распрекрасного Женечку! Можешь ему свечку подержать, когда он с очередной любовницей будет кувыркаться. Ведь это всего лишь разрядка!

– Дочь…

Но я уже отключилась. Руки тряслись, стало совсем тошно. Ненавижу! Как же я его ненавижу! Почему изменял он, а чувствую себя грязной я? Подскочила и, стягивая с себя на ходу одежду, пошла в ванную комнату. Плевать, потом приберу. Некому видеть мои трусы на полу. Огромная квартира пуста и холодна!

Я с полчаса отскребалась мочалкой, до красноты кожи, до головокружения, пытаясь смыть остатки воспоминаний о ласках мужа. Ненавидя ещё всё сильнее и сильнее. К моменту, когда я вышла из душа и укуталась в пушистый белоснежный махровый халат, я уже готова была кого-нибудь убить.

И раздался звонок в дверь. Удивившись, я пошла открывать и, увидев на пороге улыбающегося Фила, опешила:

– Привет. Что-то случилось?

– Я привёз тебе вещи, – он указал взглядом на чемоданы.

Я посторонилась, и Фил внёс чемоданы. Смутившись, я бросилась подбирать разбросанную одежду. Когда обернулась, Фил стоял ко мне спиной, будто ничего не заметил. Рассматривая большое фото, он заметил:

– Я тут подумал… может, тебе хочется посмотреть на наш спортивный зал? Сейчас.

– Ночью? – я даже рассмеялась от неожиданности.

– Поздний вечер, – пожал плечами Фил. – У нас есть бассейн, тренажёрный зал, корт и даже боксёрские груши. – Он обернулся и хитро глянул на меня. – Как и в моём доме. Иногда, после особо тяжёлого дня, я спускаюсь и надев перчатки, бью по ним до седьмого пота. Это как… разрядка!

Я вздрогнула от этого чудовищного слова, едва сдержала вновь наполнившие глаза слёзы. Вот бы Женя «разряжался» именно так, а не…

– Отличная идея, – дрожащими губами улыбнулась я. – Я только переоденусь. Кажется, у меня был спортивный костюм…

Фил вернулся к дверям и внёс в квартиру большой пакет:

– Если нет, найдёшь здесь. И кроссовки тоже.

Кивнув, я приняла подарок и ушла переодеваться. Не удивилась, что вещи мне идеально подошли – Фил с нами столько раз ходил по магазинам, что я без сомнений могу попросить его купить что угодно для себя или для девочек, зная, что привезёт он именно то, что нужно и правильного размера. Жене я такого никогда бы не доверила. Он даже обручальное кольцо мне не того размера купил. Я горько скривилась, вспоминая, как было неловко на свадьбе, когда муж не сумел надеть мне кольцо. Но я не обратила на примету внимания, я была слепа. Я была влюблена.

Посмотрела на себя в зеркало и сжала кулаки. Спасибо Филу. Я уже думала, что проведу эту ночь в слезах и одиночестве. Друг снова спас меня.

Пока мы шли по гулким коридорам, Фил говорил о первом рабочем дне, расписывал мои обязанности и возможные трудности. Проникаясь его словами, я ощущала, как отступает накрывшая меня ледяная глыба отчаяния и боли.

Колотить по груше в больших неудобных перчатках оказалось непросто, но Фил учил меня, и вскоре я уже неплохо справлялась. Представляя на месте груши то Женю, то Жанну, то других незнакомых мне женщин, которых трахал «разряжаясь» мой муж, я тоже сбрасывала напряжение. Позже, когда, вымотанная, попрощалась с другом, то уснула, как убитая.