Он становится таким большим, что теперь мы можем видеть все. Всю школу. Луга с обеих ее сторон. Флигели. И даже зловещие грозовые тучи, закрывающие небо. Но не это занимает мое внимание, не от этого мне становится больно дышать. Я не могу оторвать глаз от последней небольшой части Кэтмира, которая все еще не разрушена – потому что знаю, что там сражаются Хадсон и Джексон.

– Давай, давай, – бормочет Мекай, тоже сосредоточившись на открытом портале.

И тут мы видим их. Оба брата Вега переносятся на задний двор школы и останавливаются перед дверями, окруженными устоявшими стенами.

– Перестаньте выпендриваться и войдите уже в портал, – рычит Флинт, и тут Джексон поднимает руку, резко опускает ее, и огромная часть оставшейся стены обрушивается. Хадсон поворачивается лицом к другой секции стены, и ее средняя часть обращается в пыль, а верхние кирпичи сыплются на землю вокруг него.

И из пыли и обломков… выбираются сотни волков и окружают их. Я не задаюсь вопросом о том, почему Хадсон не обратил всех оставшихся волков в пыль. Я знаю, почему он этого не сделал. Я видела, что с ним произошло, когда он убил волков, пытавшихся наброситься на меня. Он сделает это снова только в самом крайнем случае – или если станет слишком слаб.

Меня начинает душить страх, но я полна решимости не дать ему овладеть мной, не дать ему помешать мне передавать Мэйси магическую силу, ту силу, которая разрастается в моих жилах и заставляет мышцы дрожать.

Джексон поднимает руку, и еще одна стена раскалывается надвое и обрушивается на ближайших к ней волков. Но камни падают и на Хадсона с Джексоном, и это зрелище ужасает.

Да, они вампиры.

Да, они сильны.

Да, их нелегко убить.

Но все, кто находится сейчас в Кэтмире, являются сверхъестественными существами, и всех их нелегко остановить. И, возможно, для этого требуется нечто такое, чего ни Хадсон, ни Джексон не могут сделать, не подвергнув себя опасности.

От этой мысли мои руки начинают трястись, а колени подгибаться. Даже члены Ордена смотрят в портал, прищурив глаза и сжав кулаки.

Иден пронзительно кричит:

– Да зайдите же вы уже в этот чертов портал!

Но они не могут слышать ее, как не слышат и моих безмолвных криков. Но это неважно. Я достаточно хорошо знаю их обоих, чтобы понимать, что даже если бы они слышали нас, то не прислушались бы к нашим призывам. Они готовы умереть, защищая нас, и, если ради этого им нужно будет оказаться под обрушенными стенами Кэтмира, они примут такую судьбу – я в этом не сомневаюсь.

Страх заставляет меня собрать всю силу, которая мне доступна, дать ей напитать каждую клетку моего тела, мое сердце, мои легкие, чтобы помочь Мэйси удержать портал, который уже начал сужаться и колебаться.

Но тут раздается громкий треск, и я вижу, как тысячи фунтов камней обрушиваются на головы Хадсона и Джексона.

Глава 21. Не кусай вампира, кормящего тебя

– Его больше нет! – истошно вопит Мэйси, глядя в портал.

– Чего больше нет? – кричит Лайам. Но по его лицу я вижу, что он все понял – как и все мы.

Кэтмира больше не существует. А Джексон и Хадсон? У меня подгибаются колени, и я едва не оседаю на пол и, наверное, упала бы, если бы за меня не держались все наши.

– Мэйси! – кричу я, когда все вокруг сотрясает внезапная гроза с проливным дождем. Как будто вселенная тоже удручена тем, что моей школы, последнего оплота моего детства, больше нет.

Внезапно под влиянием магической силы, которую я направляю, портал начинает колыхаться, и я частично теряю контроль над происходящим. Прежде чем Мэйси успевает отреагировать, портал вспыхивает ярко-синим, это длится несколько секунд, затем он взрывается и одновременно с этим из него выныривают Джексон и Хадсон.

Меня накрывает облегчение, но длится оно недолго, потому что как только портал схлопывается, поток энергии, при помощи которого я удерживала его открытым, возвращается назад и ударяет в меня с такой силой, что я подлетаю вверх на несколько метров.

Я ожидаю удара – все произошло так быстро, что я даже не успела найти мою платиновую нить, но тут Хадсон ловит меня и прижимает к своей груди.

Он весь перепачкан – покрыт каменной пылью, грязью и бог знает чем еще, – и его сердце так неистово колотится под моей щекой, что кажется, будто кто-то снова и снова отвешивает мне пощечины. Но меня это не беспокоит, потому что его объятия – единственное место, где мне хочется быть.

– Черт возьми! – восклицает Рафаэль. – Я уж думал, что на этот раз вам крышка.

– И не ты один, – отзывается Джексон. Он стоит посреди помещения, упираясь ладонями в колени и глубоко дыша.

– Все в порядке, – как ни в чем не бывало говорит Хадсон, как всегда отмахиваясь от опасности. Я готова поклясться, что даже если бы он сейчас истекал кровью, то и тогда бы вел себя так же. – Мы просто ожидали подходящего момента, давая вам время обвыкнуться на новом месте. Вы же знаете, моего младшего братца хлебом не корми, дай совершить эффектный выход.

Джексон даже не поднимает головы, продолжая жадно глотать воздух, но все же на секунду прерывается, чтобы показать Хадсону средний палец и фыркнуть:

– И это говорит парень, считающий, что весь мир – театр.

– Право же, малой готов сказать что угодно, лишь бы я крикнул ему: «Бис!» – отвечает Хадсон и, поставив меня на ноги, убирает непокорные кудри с моего лица.

– И зачем я вообще волновалась? – с досадой спрашиваю я.

Он лукаво улыбается, его глаза полны нежности, когда он смотрит на меня.

– Понятия не имею.

– Да, я тоже. – Но я все равно утыкаюсь лицом ему в грудь и несколько секунд вдыхаю его запах. Мой страх наконец уходит, и я окончательно осознаю, что с ним все в порядке. Что с ними обоими все в порядке. Они уцелели несмотря ни на что, и только это и имеет значение.

Но тут Мэйси спрашивает:

– А что Кэтмир?

Мне тяжело слышать в ее голосе нотки надежды, особенно когда я чувствую, как Хадсон напрягается.

– Мне жаль, – печально говорит он, – но нам пришлось разрушить его.

– Их было слишком много, – добавляет Джексон. – Они были повсюду. У нас не было другого выхода.

Мэйси кивает, но вид у