Шрифт:
Закладка:
“Идиотка… Нет бы ответить просто «да»”.
Выбрав нейтральную тему для разговора, — о поездке, — Оля внимательно слушала начальника, который впервые был столь красноречив. Рассказал о новых партнерах, о планах и перспективах компании. Понятно, что эта информация по части заученных и выверенных, но слушать Кирилла Андреевича ей нравилось. Судя по всему, непонимание тех или иных моментов настолько явно отражалось на лице Оли, что шеф хмыкал, а потом терпеливо объяснял простыми словами.
— Я перепечатывала контракт на разработку программного обеспечения для централизованного склада. О чем это? — она бы не спросила, не значься сумма контракта в семь нулей после первой цифры. Сложно представить, что такие деньги могли платить за обычные программы. В голове так и витал вопрос: не ошибка ли?
— Именно о том, о чем ты сказала. О разработке и написании программы.
— Какая-то очень дорогая программа…
— А, вот ты о чем, — понимающе кивнул Ветров и аристократическими движениями ножа и вилки отрезал кусочек стейка и положил себе в рот. Прожевал под выжидающим взглядом Оли и продолжил: — У меня есть идея объединить все склады региона в одну централизованную сеть. Это поможет привлечь мелкий и средний бизнес, а также даст им возможность выбирать для аренды удобные по цене и качеству площадки. Как правило, запросы по наполнению, перемещению и высвобождению у всех схожи, надо только правильно подойти к деталям…
Речь шефа слышалась Оле воодушевленной, заинтересованной. Словно он рассказывал о своих личных планах и задумках. Она впервые увидела его таким: с огнем в глазах, идейного, вдохновленного своим детищем. Кирилл Андреевич выглядел так славно, что Оля забыла про еду, не выпуская мужчину из поля зрения. Ловила каждое слово, проникалась настроением, отвечала на улыбки, кивала на безмолвные вопросы.
— Так. Что-то мы засиделись, — посмотрев на часы, Ветров покачал головой и подозвал официанта.
С этого совместного обеда отношения между Олей и начальником потеплели. Нет, конечно, он оставался таким же требовательным и жестким на работе, но пугать своим командным голосом перестал. Если не злила. А такое иногда случалось.
Например, как сегодня. С самого утра начальник был не в духе. Очередное совещание у Державина-старшего, похоже, прошло не без неприятных моментов. Влетев ураганом в кабинет, Кирилл Андреевич резко бросил:
— Кофе! — и скрылся за дверью, хлопнув так, что стекла задрожали.
Выполнив просьбу, Смирнова быстро ретировалась и сидела мышкой у себя, занимаясь привычными делами.
— Как он? — в приемную зашла Наташа.
— Как зверь, — покосилась на дверь шефа секретарь.
— Вот подстава. Мне надо заявление подписать на отпуск. Дотянула до последнего момента, а у меня уже тур куплен. Выезжать через пять дней.
— Может, завтра остынет.
— Думаю, он неделю не остынет. Витек со своей бригадой прокололись. Заключили, пока Ветра не было, контракт, а на условия хорошо не посмотрели. Там ценник завышенный и график отстойный.
— Что, прям все плохо? — распереживалась Оля.
— По меркам компании фигня, но то, что нашему боссу все высказали в присутствии других руководителей отделов — подстава.
— А-а-а… — закивала Смирнова.
— Оль, может, ты к нему зайдешь? Выручи, пожалуйста.
Будь на месте Наташи кто-то другой, Оля ни за что бы не согласилась. Но отказывать той, кто помогла ей адаптироваться и проявила доброту — не по-человечески. Взяв у Наташи заявление, Смирнова перекрестилась и без стука мужественно открыла дверь кабинета:
— Кирилл Андреевич, можно?
— Уже вошла, — не поднимая головы, бросил начальник.
Оля положила листок чуть ли не под нос шефа.
— Подпишите, пожалуйста, заявление на отпуск для Борисовой.
— А ты у нас должность сменила? — зыркнул, как стрелу метнул.
— Нет… — растерялась Оля.
— Какого черта тогда приходишь с вопросами, которые тебя не касаются?!
— Простите, я думала…
— Ты думать умеешь?! Открытие дня! Или ты решила, что пара обедов со мной дает тебе право забыть о своем месте?!
— Н-нет.
Его слова прозвучали для Оли не просто обидно. Больно. Ровно настолько, что в носу защипало, а на глаза навернулись слезы. Кусая губу, она стояла как школьница, силясь сдержать эмоции и не расплакаться в присутствии Ветрова. На обеды он сам ее водил. Настаивал. Теперь же бросил в лицо упреком, будто она не с заявлением пришла, а с желанием застолбить свою собственность в его лице.
— А если нет — иди и работай!
— Извините…
Поспешно развернувшись, Оля прикрыла глаза, позволяя соленым каплям скатиться по щекам, и поспешила выйти от начальника.
— Стой. Заявление забери, — все тем же ледяным тоном отчеканил Ветров.
Опустив голову, девушка быстрее чем обычно подлетела к столу, схватила бумажку и сразу убежала.
Минут десять Наташа извинялась и благодарила Олю за помощь. Как бы тот ни унизил ее, а документ подписал. Хоть это порадовало. Не впустую потратила нервы и подставила душу под укол.
Понятное дело, настроение было безвозвратно потеряно. Все делала на автомате, прокручивая в голове неприятные слова. Теперь как бы он ни звал ее — в жизни не составит ему компанию! Пусть берет свою Ксюшу и ей впоследствии высказывает свои претензии. Очередные немилосердные грабли ощутимо саданули по лбу, и повторять подобное — верх идиотизма.
— Оля, — Ветров вышел в приемную и остановился у стола.
Все еще пребывая в обиде, Смирнова поднялась с места, обозначив свое внимание, словно ученик перед учителем.
— Я вспылил… — извиняться шеф был явно не приучен.
— Ничего, Кирилл Андреевич, — не глядя на него, прохрипела Оля и прочистила внезапно осипшее горло.
— Не обижайся.
— Конечно.
Он еще несколько секунд постоял рядом, а потом ушел. Как только дверь в приемную закрылась, Оля расслабленно выдохнула и плюхнулась на стул.
За час до конца рабочего дня босс вошёл в приёмную с большим пакетом. Разговаривая по телефону, Кирилл Андреевич водрузил ношу на Олин стол, прямо на документы, и, чуть отведя мобильник в сторону, почти прошептал:
— Тебе. В качестве извинения.
Оля опешила. Только этим и можно было объяснить, что она не успела ничего сказать. Полюбовавшись ее обескураженно раскрытым ртом, Ветров скрылся в своем кабинете.
До зуда в пальцах девушке не терпелось посмотреть, что спрятано внутри. В конце концов, он сам сказал, что это ей. Но вдруг сейчас выйдет и скажет, что она не так
