— Ага! — торжествует Хината: — значит приставала! А расскажи, как именно? Мне очень-очень знать надо, ты же старший брат, тебе-то все понятно, а я младшенькая, меня всякий обидеть может, если опыта нет. А ты расскажешь и у меня опыт будет.

— Ты просто мелкая сплетница. — отвечаю я: — буду я еще твои наклонности поощрять. Вот у тебя подруга — хорошая девочка, как парня увидит в трусах, так в обморок падает. А твое воспитание мы с мамой где-то упустили… надо бы тебя конечно пороть почаще, да сейчас уже поздно… еще понравится. — я решительно допиваю остатки супа с кубиками тофу. Все-таки тофу — что-то среднее между творогом и сыром, должно быть белковая пища.

— Ну вот! — Хината складывает руки на груди и дуется как мышь на крупу. Смотрит на меня, оценивая степень воздействия этого секретного приема Ордена Младших Сестер. Я продолжаю есть. Рыбка у мамы удалась, а с маринованными огурчиками и вовсе объедение, жалко маленькая рыбка… но на блюде есть добавка, у меня растущий организм, нужно есть больше. Организму нужен строительный материал. Кстати, боли в мышцах прошли, что меня не удивило. Меня удивило, что боли в связках — тоже прошли. Что значит молодой организм…

— Послушай — наконец меняет тактику Хината: — тебе же все равно кому-то надо рассказать, а рассказать тебе некому. У тебя же друзей в школе нет, только эта, которая к тебе пристает. А я тебя выслушаю и даже трепаться об этом не буду…

Я смотрю на нее, пытаясь выразить всей площадью своего лица размер испытываемого мною сомнения в саркастической манере. Вот прямо сарказм размером с небольшую префектуру на севере Хоккайдо.

— Ну хорошо — уступает она, видимо впечатленная моими усилиями по изображению сарказма: — да, я расскажу… одной девочке. Может двум. Но! Я расскажу об этом в своей школе, и в твоей об этом знать не будут.

— Ага. — киваю я, добавляя сарказм и в слова. Сарказма мне не жаль, могу заготавливать его в промышленных масштабах. Могу обеспечивать небольшие поселения наивных людей в горах, которые бы поверили на слово этой вот милой девочке.

— Нет, правда — уверяет Хината: — это от вас к нам иногда сплетни идут, потому что вы старшаки, а от нас к вам никогда! Вот когда в последний раз у вас там нашу школу обсуждали? Вот то-то же. Сам знаешь, что я правду говорю.

— Хорошо — говорю я. Если не можешь предотвратить — возглавь. Хинате нужна пища для ее беспокойного ума, а также направление деятельности для ее энергичной и неуемной натуры. Надо ей что-то рассказать.

— Видишь ли, с Томоко-чан у нас ничего нет — рассказываю я: — но мне очень нравится наша медсестра, Мидори-сан. Она высокая, умная, у нее очень хорошая фигура и отлично чувство юмора. Она не замужем, но один мой одноклассник говорит, что у нее есть какой-то мужчина. Не могла бы ты помочь братику и узнать, так ли это? — если занять ее голову и руки какой-либо деятельностью, это поможет удерживать ее нос подальше от моих дел. Что, конечно, всего лишь временное решение проблемы.

— Конечно. Десять тысяч иен и имя этого неверного сына собаки будет у тебя на столе уже завтра — не моргнув глазом выдает Хината: — а за двадцать я засуну ему банан в выхлопную трубу автомобиля и подложу черную метку в почтовый ящик. Тридцать — организация травли в социальной сети как старого извращенца.

— Пхффх! — я чуть не подавился маринованными огурцами и закашлялся, запил все водой и попытался строго посмотреть на свою сестру. В педагогическом смысле эффект был нулевым — она даже не заметила.

— Ээ.. я наделся, что ты сможешь уточнить такую вот информацию… бесплатно. Как родственник родственнику. Жаль — нарочито расстроенно вздыхаю я. Конечно, не нужна мне никакая информация, мне бы эту мелкую Макиавелли удержать, заставить ее поменять свою сферу интересов. А с другой стороны, если эта Мария Медичи все равно будет свои интриги строить — почему бы и не использовать эту энергию в мирных целях? Как говорится — мирный атом в каждый дом. Насколько я знаю, Хината у нас отличница и учеба ей дается легко, вот и остается у нее много времени и энергии, несмотря на клубную деятельность в школе. Младшим почему-то всегда хочется поскорее вырасти и повзрослеть, словно у нас тут медом намазано.

— Я могу и бесплатно. Потому что ты мой брат — кивает Хината: — только бартером расчет. — я смотрю на нее и понимаю, что пытаться донести до нее, что «бесплатно» и «бартер» — это разные понятия — бесполезно.

— Если ты Айку-чан бесплатно проконсультируешь — говорит Хината: — а то у нее проблемы в этой сфере, а таких денег на оплату консультации нет. Десять тысяч иен за раз, дороговато.

— Что? — не понимаю я.

— Ну как. Вот же — объявление у вас на школьном форуме, тут написано, что ты даешь консультации по любым проблемам, связанным с сексом, стоимость — десять тысяч иен за консультацию, лично к тебе не обращаться, тут и телефон твоего агента есть. Какой-то Хироши…

— Хироши! — в голове у меня складывается картина происходящего. Решил потроллить меня, поиздеваться и выложил такое вот объявление. Вот я кому-то завтра хвост накручу… любитель практических шуточек нашелся…

— Сперва меня это шокировало — мой брат-девственник будет давать людям консультации по сексу. А потом я порадовалась — вот как ты стремишься денег для своей сестрички заработать. Долги отдать, да и так просто… долю ей выплачивать… процентов сорок… не смотри на меня так, хорошо, двадцать. — заливается соловьем Хината. Ей весело.

— Вот же… — говорю я. Сперва я напрягся, представив кучу проблем с этим объявлением, с самим идиотом Хироши, а у меня еще и Наоми… но потом… Потом я улыбнулся. Все время забываю, что это все временно и выеденного яйца не стоит. Станет ли Кента кумиром молодежи или нет, падет ли на дно социального рейтинга всей школы, будет ли у него толпы разгоряченных поклонниц, или он будет есть рамен в одиночку сидя за экраном своего ноутбука — все это неважно. Я уже умер один раз, а Кенте это еще предстоит и пока костлявая не дотянулась до нас — надо получать положительные эмоции, наслаждаться жизнью. Вот сейчас например — ситуация глупая, смешная. Значит, будем смеяться. Я осматриваюсь, меняя свое отношение к происходящему. Что тебе надо, Кента? Ты в уютном, теплом доме, у тебя крыша над головой и любящие родственники рядом. У тебя вкусная еда на столе, есть руки и ноги, самое главное — голова на плечах. Завтра в школе тебе по крайней мере скучно не будет, а твоя сестренка — просто неутомимая шаровая молния. И намерения у нее благие, пусть она и прикидывается, что меркантильная и прагматичная.

Я перевожу взгляд на маму, которая устроилась на диване, поджав под себя ноги. Тоже можно ворчать что мать-алкоголичка — горе в семье, что у нас в гостиной с утра почти всегда перегаром пахнет, что мусор выбрасывать — куча бутылок из мешка вываливается, аж соседи укоризненно головами качают.

Но мама всегда — в любом состоянии и в любую погоду — делает нам ужин. И бенто с утра. Дома всегда чисто, а нас всегда ждет теплый дом, где никто нас не осудит. Я, кстати, не помню, чтобы мама нас ругала. Вообще. Поворчать немного, с юмором — она могла, но не более. Так что и права ее осуждать у меня нет, тем более что пройти в ее обуви милю — было бы сложно. Вот кто-кто, а мама у нас вылитый самурай. Не жалуется, ждет отца у дверей, всегда улыбается и единственная ее отдушина это вечернее шоу на ТВ и бутылочка «Кьянти».