Ворота откатились в сторону и процедура по обыску машины повторилась. Правда осмотрели еще и меня с Игнатом. Четверо охранников выглядели в точности так же, как и те что встретили нас на въезде в посёлок.

Наконец все проверки были закончены и один из вооружённых парней, позвал нас проследовать за ним.

Масштаб территории, на которой стоял особняк, поражал. Мы будто оказались в небольшом городке, зачем-то огороженном забором.

— Вот эти домики, это для прислуги, — заметив мой удивлённый взгляд пояснил охранник. Мы шагали по широкой дорожке, с двух сторон от которой были высажены туи. — Вот там, штаб начальника охраны. — парень указал рукой на трёхэтажный дом с большим панорамным окном на последнем этаже. — Впечатляет? — спросил парень.

— Ага, — ответил я, а затем мы вышли ко входу в особняк.

Больше всего он напоминал древнегреческий Парфенон. С такими же высоченными колоннами и размашистой крышей. от входа и куда-то вглубь территории, тянулся длинный фонтан.

— А зачем ему всё это? — спросил я полушёпотом.

— Борис Геннадьевич большой ценитель греческой культуры, — ответил тут же охранник.

— Красиво, конечно, но это ведь никто не видит, — поёжился я.

— Ну мы ведь увидели, — невозмутимо ответил Игнат.

Нам на встречу вышел крепкий мужчина, с выдающимся далеко вперёд животом. Размах его плечей вполне компенсировал живот и широкое лицо. На лице здоровяка блуждала добродушная улыбка, но окружающая обстановка не позволяла расслабиться.

— Игнат, — пробасил мужчина, — рад тебя видеть старина. — Он расставил руки вперёд, выказывая намерения приобнять отставного ФСБ-шника.

Не знаю на что Игнат надеется, но я бы в эти жернова на его месте не совался.

— Борис Геннадьевич, — бесстрашно шагнул Игнат навстречу здоровяку.

Мужчины обнялись, а потом Игнат, целый и невредимый, повернулся ко мне.

— Это Деметрий, тот самый молодой учёный, о котором я говорил, — представил меня Игнат.

Хищный взгляд брошенный на меня, наверное заставлял некоторых людей увлажнять штаны. Но после того как меня пытался сожрать кит, взгляда маловато чтобы меня пронять.

— Добрый день, — невозмутимо поздоровался я.

— Учёный значит, — здоровяк лениво протянул мне ладонь для рукопожатия, и я бесстрашно сунул руку в тиски. Здоровяк усмехнулся и сжал мою ладонь.

Ну да, рукопожатие крепкое, но не впечатлил.

— Зови меня Борис, — хмыкнул он. Виду мужчина не подал, но он явно ожидал, что я сейчас согнусь в три погибели, пытаясь освободить руку. Можно было бы и мне сжать его ладонь посильнее, но очевидно, что это плохая идея.

Еще раз окинув меня взглядом, Борис хмыкнул.

— Ну как вам мой скромный дом? — пробасил он, с усмешкой.

— Впечатляет, — едва не закашлялся я. Да как у него язык поворачивается назвать это всё скромным.

— Сегодня пасмурно, но в ясную погоду, это место будто оживает. А какие здесь закаты… — Он искоса глянул на меня и вдруг подмигнул. — Но пойдёмте в дом, нам ведь дела нужно обсудить.

Огромный холл, отделанный светлым мрамором и золотом, подошёл бы какому-нибудь театру. Да что там театру? Какой-нибудь французский король, увидев такую роскошь, наверное решил бы пойти войной на этот замок. Кем себя возомнил этот Борис? Египетским фараоном? Самое главное, что в помещении не было ни одного человека.

Миновав холл, мы поднялись по лестнице, и свернув в длинный коридор, оказались перед двустворчатой трёхметровой дверью.

При приближении хозяина створки распахнулись, открыв просторное помещение с панорамным окном.

— Проходите, располагайтесь, — хозяин указал на просторный диван стоящий у дальней стены. — Может будете чай, кофе, коньяк, виски?

— Кофе, — кивнул Игнат.

Хозяин дома никак не отреагировал. Подойдя к дивану он грузно опустился на сидение.

— Я тоже пожалуй выпью кофе, — произнёс Борис негромко, а затем вопросительно взглянул на меня.

— Поддержу, — кивнул я, — тоже выпью кофе.

Я ожидал что Борис кого-то позовёт, или сам пойдёт варить напиток, но он дождался когда мы усядемся и заговорил.

— Я впечатлён, очень. Результаты вашего средства, это как раз то что необходимо нам. Чтобы удержать всё это в порядке, — он обвёл кабинет своей ладонью, — в руках должна быть сила, — он сжал лопатообразную ладонь в кулак. — Но время ведь никого не щадит. Рано или поздно, любая рука ослабнет, и придётся полагаться на следующее поколение, которое с каждым годом всё хилее, — он искоса взглянул на меня.

В этот момент, в комнату с подносом вошла длинноногая девушка. В руках она держала поднос с чашками.

Видимо в зале установлены микрофоны… И это что, кто-то сидит и внимательно слушает, что попросит хозяин? Может, какая-то система аналитики?

Борис усмехнулся, явно заметив моё замешательство, и сделал важное лицо.

— Ну, для этого мы здесь и собрались, — усмехнулся Игнат, — Борис Геннадьевич, раз уж вы наслышаны о результатах, может тогда назначим процедуру, да и поправим ваше и без того крепкое здоровье. — голос у мужчины звучал мягко, можно было даже решить, что он заискивает, но взгляд был твёрдым и уверенным.

— Это безусловно, — кивнул Борис, — но я видел как изменился твой бывший начальник, и ещё пара старых пердунов. Меня эти результаты очень впечатлили. Правда, я не понимаю, почему ты просишь за это такие маленькие суммы. Очевидно что это стоит куда дороже. Быть может, вы не осознаёте истинную ценность своего предложения? Молодость, тот ресурс за который многие готовы отдать все накопленные богатства, но до вашего появления, не было продавцов способных предложить такой товар.

Три миллиона маленькая сумма, хм… Хотя учитывая масштабы этого дома… Да я даже примерно не могу представить, сколько он может стоить.

— Мы не хотели бы делать столько ценный товар, неподъёмным, — произнёс я и тут же поймал на себе взгляды Игната и Севастьянова. — В мире есть много людей, достойных того, чтобы продлить свою жизнь, но не каждый обладает даже тремя миллионами. — Игнат поморщился, он, наверное, думал, что я буду молчать, а Борис перевёл на меня взгляд, при этом его лицо ничего не выражало.

— Так может, им и не надо? — после недолгой паузы спросил хозяин дома. — Для чего всем молодость? Мало ли кто к вам обратится, что же, всем теперь раздавать?

— Борис Геннадьевич, — нахмурился Игнат, —