— Не надо, — уже более холодным тоном произнес он: — Не трогай меня.

— Хорошо, — встала рядом и тоже уставилась в окно. — Нет, я не боюсь тебя. Пока не было повода. А должна? Обычно боятся? — засыпала его вопросами.

Максим развернулся и посмотрел на меня так, что каждую клеточку тела пронзило льдом. Я неосознанно прикрыла руками грудь, он самодовольно улыбнулся.

— Ты дура, если не боишься! — отрезал мужчина, обошел меня, достал из шкафа белье и кинул на кровать. — Выбери любую комнату и иди спать. Утром я отвезу тебя домой.

Гордо вздёрнула голову, подняла постельное белье с кровати и покинула его спальню. Подумаешь! Какие мы нежные! А чего он ждал? Что у меня коленки от страха будут трястись? Да даже если и так, ему от этого легче? Сомневаюсь. Нашла первую попавшуюся спальню, кинула на кровать простыни и замерла, понимая, что недавно тут кто-то жил. Девушка, судя по еле ощутимому сладкому запаху духов. Сердце пару раз бахнулось вниз и вновь подпрыгнуло к горлу, когда на тумбочке у кровати я обнаружила интересный атрибут. Сначала подумала, что это ошейник его собаки, но для этого слишком короткая цепь и… У него нет собаки!

Бли-и-ин… Куда я попала? Похоже Максим прав, я и правда дура. Беспросветная идиотка! Он что, держал девушку на поводке? Да не-е-ет… Нет… Нет… Нет… Этого быть не может!

Он, конечно, удивил меня сегодня в постели. Очень удивил, я такое видела только в фильмах очень специфического жанра, но что бы ошейник?

— Вижу, ты в восторге, — ледяной тон заставил меня взвизгнуть. Он рассмеялся. — Хочешь попробовать?

— Нет! — сделала шаг от него и уперлась ногами в кровать.

— Почему? Ты ведь не боишься, — жесткая усмешка, от которой мне стало трудно дышать.

— Зачем? — дрогнувшим голосом спросила у мужчины, сделавшего еще шаг мне навстречу.

— Что? — приподнимает бровь и делает еще шаг, сокращая расстояние между нами до минимума. Еще немного и я упаду на матрас.

— Зачем ты это делаешь? Пугаешь меня! Ты специально, да?! — я все же начинаю падать, но он ловит, удерживая за талию и прижимает к оголенному торсу затвердевшими сосками. — Тебя задел мой ответ? Ты хочешь, чтобы тебя боялись?

— Я хочу, чтобы ты не строила иллюзий, думая, что все поняла. Раскусила меня. Прочитала. Сколько тебе лет?

— Двадцать один, — я стараюсь смотреть куда угодно, только не на него.

Макс проводит пальцами по щеке. От этого прикосновения ощущается обжигающий след на коже.

— Я слышу, как бьется твое сердце! — Он зарывается в мои волосы носом, затем берет их в кулак, оттягивая назад голову. — Смотри на меня! Это первое правильно, которое нужно усвоить.

От близости наших тел и моего частого дыхания соски трутся о его кожу, причиняя дискомфорт и раздражение. Он дергает за волосы сильнее, когда я отвожу глаза, не выдерживая пронзительного взгляда. Макс наклоняется, замирает в миллиметре от моих губ и шепчет:

— Эта ночь была шикарной. Ложись спать, — быстро целует и уходит. Обернувшись у двери, окидывает меня взглядом с ног до головы: — Тебе повезло, детка. Я сегодня добрый.

Громко хлопнув дверью, покидает спальню, наконец, давая мне возможность сделать вдох.

— Псих! — прошептала одними губами. — Ненормальный! — стала застилать постель.

Но почему я не хочу, чтобы наступило утро? Мне вдруг захотелось узнать его ближе. Догнать, обнять со спины и сказать что-то хорошее, теплое, чтобы отогреть тот кусок льда, в который превратилось его сердце. Но уже через несколько часов он увезет меня отсюда и вряд ли вспомнит к вечеру. Чокнутая Ксюша! Максим абсолютно прав. Это не он, это я ненормальная. На грани между сном и реальностью мне показалось, что кто-то вошел в спальню, но я отключилась быстрее, чем до мозга дошло, что я и правда тут не одна.

Проснулась от того, что мой сосок ощутимо прикусили чьи-то наглые, и явно лишние, зубы!

— Ай! — вскрикнула, распахнула глаза и увидела довольную рожу своего ночного пленителя. — Ты сдурел? — попыталась подняться, но он прижал меня всем весом к кровати.

От Максима приятно пахнет свежестью. Влажные волосы говорят о том, что это чудо недавно принимало душ. Я сначала запустила пальцы во лажный ежик, потом осознала, что делаю. На его лице снова самодовольная улыбка. Отдернула руку, он поймал ее и втянул в рот пару пальчиков, прошелся по ним горячив языком, зарождая во мне волну желания. Мужчина не сводит с меня глаз, отслеживая реакцию на свои действия. Сквозь простынь и его тонкие домашние штаны его реакцию я тоже прекрасно ощущаю.

Закинув мою руку к себе на плечо, намекая, что сейчас он совсем не против того, чтобы его касались. Ну уж нет, не поддамся больше на этого обаятельного засранца! Угу, не поддашься тут, когда твой соски так мед-лен-но, что аж зубы сводит, перекатывают и сжимают между пальцами.

— Ма-а-акс, — застонала, когда он сделал очередной финт, добавив к пальцам, язык. — Да что же ты делаешь?! — уже хнычу от этой пытки. Внизу живота все просто стонет и течет от таких издевательств.

Мужчина, все так же довольно улыбаясь, провел языком вниз от груди до лобка. Хотела сдвинуть ноги, но он удержал, наоборот, раздвигая их шире.

— Лежи смирно, иначе свяжу и выпорю. Поверь, тебе это вряд ли понравится.

Кивнула, принимая правила игры.

Устроившись между моих широко раздвинутых ног, он пальцами раскрыл сочащиеся влагой складочки и заставил меня задохнуться от острого, яркого ощущения, резко проведя языком по клитору, сильно надавливая. Меня выгнуло, он прижал бедра к кровати и ледяным тоном произнес:

— Еще раз так сделаешь, я сдержу обещание. Лежи смирно!

— Хорошо, — едва дыша ответила мужчине.

Макс сжал пальцами пульсирующую чувствительную точку, причиняя боль, но вместе с тем невыносимо острое удовольствие. Я с трудом удержала себя на месте, тяжело и часто дыша. Он стал сжимать клитор между пальцами, перекатывать, массировать, все так же на грани боли и удовольствия. Два или даже три пальца ворвались в мое изнывающее лоно, надавливая на верхнюю стенку влагалища, другой рукой он продолжает мучить мою горошинку, не давая разрядки. Острых ощущений добавляет то, что двигаться мне нельзя. Быть выпоротой этим мужчиной у меня нет никакого желания.

Когда к пальцам вновь добавился горячий язык, доводя просто до исступления, я сдалась и просто стала умолять его.

— Макс… Макси-и-им-м-м… Я умоляю… Пожалуйста… — дышать стало трудно. — Ма-а-акс! — шиплю вперемешку со стоном, когда он зажимает клитор зубами, одновременно что-то вытворяя внутри меня пальцами. По щекам потекли слезы. Эта пытка сводит с ума. — Жестокий засранец! — хрипло шепчу.

Он отпускает меня, быстро стаскивает штаны, натягивает презерватив и погружается горячую плоть. Громкие стоны, его рык, и меня рвет на части. Я кричу и плачу, цепляясь за него, проваливаясь в бездну. Макс не дает опомниться, он продолжает вбиваться в мое тело все быстрее, сильнее. Я ощущаю, что он тоже на грани, но мужчина вдруг прерывается, стягивает презерватив и становится на колени так, что его член касается моих губ. Без слов понимая его очевидное желание, сначала медленно провожу языком по пульсирующей головке, от чего теперь он громко шипит и усмехается.